Пять мгновений любви - Мария Александровна Савельева

– Кто это?

– Что?

– Чей это голос сейчас был? Знакомый очень.

– А, ты его не знаешь. Я с ним познакомилась год назад на аниме-вечеринке. Помнишь, ты меня с Дашей еще туда провожал?

– И ты с ним общаешься? – Сердце сжалось от мысли, что Эля уже выросла, заканчивает школу, интересуется парнями, а он этого не заметил или отказывался замечать.

– Пф, нет. Он, наверное, даже не знает, что я на него подписана. Просто интересно наблюдать…

То, что она избегала смотреть на него, говорило лишь о том, что «наблюдала» она часто. Юра пересел к ней поближе, противно проскрежетав стулом по полу, и кивнул на телефон:

– Покажи мне.

– Зачем? – Она на него покосилась, но пожала плечами и смахнула вниз несколько роликов, чтобы вернуться.

Руки противно похолодели. Он увидел то, чего так опасался и о чем предупреждало подсознание, когда услышало этот голос.

На экране появилось лицо Руслана Кузнецова. Его волосы были выкрашены в черный, черные очки, которые он практически никогда не снимал, серьга в ухе в виде креста.

«Сегодня мы проводим конкурс, кто быстрее выпьет бутылку лимонада…»

Он переключил камеру: Ярослава и Саша стояли на изготовке с литровыми бутылками «Меринды». По счету они начали пить, а Юра, сам не понимая, зачем он все это делает, как мазохист, всматривался в картинку.

Вот стоит Миша, с другой стороны Стас, а рядом с ним невысокая фигуристая девушка, которая закрыла лицо руками и смеялась.

Саша с Ярой синхронно опустили недопитый лимонад, под хохот друзей.

– У меня сейчас он из носа польется!

– Ага, а у меня из глаз, – Яра запрокинула голову к потолку и начала обмахивать себе лицо, чтобы загнать назад выступившие слезы.

Видео оборвалось, а Юра уже включил следующее. Сердце неприятно ныло, но было интересно заглянуть в чужую жизнь, частью которой он так и не стал.

На следующих кадрах Кузнецов снимал, как они все танцевали и пели песню «Солнышко» в караоке по телевизору. Яра была в его очках и прыгала на диване с Сашей.

Потом Руслан перевел камеру левее, и ему открылось то, что он никак не ожидал, отчего быстро остановил воспроизведение. Стас полулежал на диване, на его коленях сидела та самая незнакомая девушка, вот она наклонилась и поцеловала его.

Ее мелкие кудряшки скрыли их лица, но то, что они целуются, не вызывало никаких сомнений.

– Юр, ты чего? – Эля с интересом заглядывала в экран, чтобы узнать, что же его там так заинтересовало. Он поспешно снял паузу, а через несколько секунд его самым страшным опасениям пришлось подтвердиться.

«Эй, сладкая парочка, ну-ка отлепитесь друг от друга, а то смотреть противно», – и Руслан со смехом кинул в них подушкой.

Карандаш, который Юра до сих пор держал в руке, с хрустом переломился. Так же, как он сломал свою собственную жизнь. Человек сам ее ломает: неправильный выбор, зависимость, предательства… Он же – собственными импульсивными словами. Не удосужился проверить, не спросил ее, просто все порвал, поджог мостик, что возник между ними. А на той стороне сквозь огонь на него смотрела Яра.

Все казалось нереальным и слишком остро ощущалось. Толстовка душила, из-за чего он поспешил ее оттянуть от шеи, но облегчения не последовало.

– Ярослава, – тихо с горьким сожалением произнес Юра, не зная, что хотел сказать. Просто ее имя сорвалось с губ, распалось на буквы, звуки. Будто он больше не имел права его произносить, оно было для него под запретом навсегда.

Легче поверить в вину другого, чем признать свою, и он теперь в ней захлебывался и лихорадочно перебирал варианты, как можно исправить ситуацию. Но ответ был прост: Яра его уже никогда не простит ни за те ужасные слова, ни за то, что он убежал от нее, ни за поцелуй с Витой. Не будет больше чертят в глазах, лепешек ночью, тепла ее тела под одеялом, громкого раскатистого смеха и умопомрачительных поцелуев.

Эля недоуменно смотрела то на Юру, то на экран своего телефона, не понимая, что происходит. А он спрятал лицо в руках, чтобы скрыться от света, что пролился на него. Все еще не веря, помотал головой и выдохнул:

– Эля, я такой дурак.

А потом достал телефон и отправил Савелию короткое сообщение: «Выезжаю».

* * *

Ярослава

Ярослава сидела на кухне загородного дома Макаровых и разводила себе кофе. Раньше они часто проводили здесь время: собирались на шашлыки, отмечали все праздники, просто отдыхали или находились в звукоизоляционной комнате, где Вова – брат Миши – воссоздал свою музыкальную группу и репетировал.

Вот и теперь они отмечали два радостных события: день рождения Миши и приезд Стаса с Кристиной.

Стас изменился: кожа приобрела золотистый оттенок, волосы еще больше выгорели на солнце и стали песочными, отрастил свои кудри до плеч и периодически их собирал, постоянно улыбался и выглядел счастливым. В Кристине испанские корни взыграли больше, чем русские, поэтому на голове у нее царила копна мелких золотистых кудряшек, доходящих до пояса. Она постоянно их пыталась убрать, но какая-нибудь непослушная прядь так и норовила выбиться. Кожа загорелая, глаза оливковые, и от нее пахло чем-то приторно-заграничным, таким запахом, что в России не найдешь. Как-то в телефонном разговоре Стас ей сказал, что она пахла солнцем. Когда Яра попросила объяснить, что это значит, он не смог, но теперь она и сама поняла, что тот имел в виду. Крис была невысокая, ниже Яры, но при этом имела шикарную фигуру «песочные часы». Одним словом, сошла с обложки журнала «Playboy».

Как бы ни старалась Ярослава веселиться, у нее не получалось. Прошло полтора месяца, боль притупилась, однако рана не затягивалась. Каждый раз, когда она переставала смеяться, на ее лицо находила печаль, которая грызла ее изнутри и требовала Юру.

Пока она размешивала кофе, на кухню заглянула Крис. Она говорила с милым акцентом и всеми силами старалась влиться в их тусовку, за что Яра ею восхищалась.

– Я присяду?

– Конечно, хочешь кофе?

Она покачала головой и подперла подбородок кулачком.

Яра отхлебнула горячий напиток и расслабилась, когда кипяток немного помог согреться внутри.

– Как тебе здесь? В России?

– Я уехала отсюда в десять лет, а кажется, будто и не уезжала. Все также, как и было. Кассирши ворчат, на улице холодно, пахнет выпечкой и снег лежит. Я скучала. Стас мне так много про тебя рассказывал, – внезапно произнесла Кристина. Яра не смогла