Пять мгновений любви - Мария Александровна Савельева

– Ты в курсе, что он никогда не понимал твоих намеков? – засмеялась Ярослава. – Ты еще не забудь уточнить, что хочешь ребенка, а не котенка или какого-нибудь померанского шпица.

Влада закатила глаза и отобрала обратно свое приобретение.

Вдалеке послышался гул.

– Неужели автобус, аллилуйя! – Яра подошла к краю остановки, под козырьком которой пряталась все это время, чтобы все же успеть в него залезть.

– Нет! Яра, назад! – Крик оглушил, а следом за ним Владислава с такой силой дернула ее в сторону, что она отлетела, теряя равновесие и увлекая за собой того самого маленького плачущего мальчика. Боль прошила ладони от соприкосновения с ледяной поверхностью, когда она упала, выставив их перед собой. В ту же секунду визг шин усилился, перейдя чуть ли не на ультразвук. Послышались крики, и автомобиль на полной скорости врезался в автобусную остановку, которая не выдержала удара и повалилась прямо на Яру и ребенка. Она быстро среагировала и закрыла его собой.

Крыша нависла над ними, однако не придавила. Несколько мгновений Ярослава была оглушена и не понимала, что происходит. Вопль до сих пор стоял в ушах, плач был ужасно громким. Где-то вдалеке раздался вой сирены, который приближался. Все казалось жутко замедленным.

Кто-то поднял крышу, и они смогли выползти из своего маленького укрытия. Недалеко лежала перевернутая машина. Кругом были рассыпаны осколки стекла, или это были льдинки? Снег продолжал сыпать, и на нем виднелись ужасные красные пятна. Голова закружилась, когда она увидела яркую красную курточку Владиславы. Ее шапочка слетела, черные волосы разметались на снегу, одна нога лежала под неестественным углом, а в руке она продолжала сжимать розовый комбинезончик.

Слезы хлынули из глаз, руки ужасно дрожали, когда она опустилась перед ней, шептала ее имя, звала, но та не шевелилась. А паника плотным кольцом подступала к горлу. Откуда-то на руках взялась кровь. Яра не могла понять кому она принадлежала: ей или Владе. Но она была повсюду, ее противный металлический запах проникал до самого мозга. Весь мир плыл бурыми пятнами, поддетыми белой пеленой. Приехали врачи, что-то спрашивали, кто-то оттаскивал ее от сестры. Она вырывалась, кричала, пыталась объяснить, и в конце концов ее посадили с ней в одну карету скорой помощи.

Ярослава не слышала вопросов, что ей задавали, но позволила себя осмотреть и обработать ссадины на руках и лице. Сама же все время не сводила глаз с Влады. Та на носилках казалась какой-то чужой, незнакомой, слишком маленькой и хрупкой.

В больнице ее оставили в зале ожидания, сунув в руки покупку, которая на удивление оказалась чистой и незапятнанной кровью, а Владу увезли в операционное отделение. К ней тут же подошла врач, и она с трудом узнала в ней Розу Эдуардовну. Волосы, собранные в низкий пучок, синяя униформа и надетый сверху белый халат придавали ей некую властность, которой отличаются все доктора, в чьих руках находятся жизни людей. Перед ней не та уставшая женщина, вернувшаяся домой, не веселая хозяйка, которая с видом прилежной ученицы записывала рецепт.

– Ярослава, ты меня узнаешь? – Яра обессилено кивнула и облокотилась о стерильно белую стену. – У тебя что-нибудь болит? Тебя задело?

Мама Юры продолжала закидывать вопросами таким серьезным тоном, будто Яра находилась на допросе и обвинялась в том, что произошло. Она молча все отрицала, не в силах произнести ни слова.

– Яра, мне нужно, чтобы ты со мной поговорила, иначе я не смогу тебе помочь.

Не дождавшись никакой реакции, Роза Эдуардовна отошла к стойке регистрации, где телефоны разрывались от поступающих звонков.

В коридорах царила суматоха, кареты скорой помощи все прибывали. Ярослава выцепила взглядом каталку с мамой того мальчика, что плакал на остановке. Вскоре начали приезжать семьи и родственники пострадавших.

Приехали родители и Аня с Машей, вскоре подоспел Гена. Ей задавали вопросы, теребили, но она никак не могла прийти в себя. Оцепенение не спадало, а по щекам катились слезы, которые она не в состоянии была сдержать. Гена забрал у нее при приезде костюмчик и теперь сидел, понурив голову, разглядывая розовые клубнички в трясущихся руках. Мама разговаривала в приемной с врачами, чтобы что-то узнать, потому что поняла, что от Яры ничего добиться невозможно.

Папа обнимал девочек, потому что те были напуганы, успокаивал их ласковыми словами, заверял, что все обязательно будет хорошо, и Влада быстро поправится.

Ярослава тоже была напугана, она тоже нуждалась в успокоении, даже больше, чем Аня и Маша. Но она уже была взрослой. Не хотела становиться обузой для родителей и третьей вешаться на шею со слезами. Поэтому стойко держалась, немного пошатываясь, голова кружилась, перед глазами продолжали плыть бурые пятна. Казалось, они были везде: на белом потолке, белых стенах, белых стендах, на белых халатах врачей.

По телевизору, висящему на стене, в новостях прокручивали кадры с камер видеонаблюдения этой страшной аварии. Страх накатил с новой силой.

Уши заложило. Теперь она не только не говорила, но и не слышала. Снова все стало двигаться как в замедленной съемке, конечности ей не подчинялись, воздуха в легких не хватало. Она жадно старалась поймать его ртом, но попытки были тщетны. Руки стали ледяными и онемевшими, коленки подогнулись.

Перед глазами появился чей-то силуэт, размытый, нечеткий, отдаленный, будто смотрела на него сквозь пелену тумана. Почувствовала, что ее держат, успокоилась и окончательно отпустила свое сознание, проваливаясь глубоко в темноту. Тело стало легким, словно пушинка, и ее больше ничего не волновало.

Пробуждение получилось резким. Легкие разодрало от запаха нашатыря, и Яра закашлялась.

Было очень светло, поэтому никак не могла разобрать, где она находится, но воспоминания стали накидываться на нее, как голодные волки.

Над ней нависло обеспокоенное лицо Юры, на руках у которого она лежала.

– Ярослава, посмотри на меня, еще немного вдохни. У тебя состояние шока, тебе надо прийти в себя, – ласковый голос его мамы был совсем близко, но она не могла отвести от него глаз. Как бы она ни хотела его забыть, сердце предательски затарахтело, а глаза поедали каждую его черточку, чтобы получить свою дозу. Она скучала, чертовски по нему скучала, по его теплу и запаху, по его взгляду и привычке хмуриться.

– Все понятно, держи, – ему в руке дали вату с нашатырем. – Тебе надо ее успокоить и поговорить с ней. Если не будет получаться, то я рядом, попробуем еще раз. А я пошла к другим…

Яра увидела, как Роза Эдуардовна потрепала его по плечу и ушла. Она даже не замечала, что ее