Южная пустошь 7 - Алёна Цветкова

император мечтает стать последним императором в своем роду. Да и Великий отец скорее всего не будет рад гражданской войне, в которую втянется половина мира. Только император зря надеется, что проживет достаточно, чтобы вырастить внука… Анни сказала, что дни его сочтены. Он умрет в начале зимы. А если немного помочь, то на несколько седьмиц раньше… Ничего криминального, — заметил он, увидев, что я нахмурилась. Не поверила, что Анни способна на убийство. — Нужно всего лишь помочь магу, который управляет им. Этот идиот совершенно потерял голову от вседозволенности. Он жрет в три горла, пьет, как самый последний пират и требует всех женщин, попавшихся ему на глаза, не обращая внимания ни на титул, ни на положение рода. И во всем этом его поддерживает император.

— Кошмар, — выдохнула я. — Не удивительно, что аристократы готовы на бунт…

— Угу, — ответил Гирем. — Я ответил на все твои вопросы?

Я кивнула, чувствуя, как пересохло в горле.

— На все… — мой голос звучал хрипло. — кроме одного…

— Какого? — свел он брови на переносице.

— Что ты думаешь о, — я запнулась, — нас?

— Елька, — руки Гирема молниеносно оказались на моей талии. Он притянул меня к себе, обнял и выдохнул прямо в ухо, запуская толпу мурашек, — о нас я пока не могу думать… Но я точно знаю, что никогда больше тебя не отпущу.

— А я тебя, — выдохнула, закидывая руки ему на шею, — мне так жаль, что мы потеряли столько времени…

— Ничего, — он слегка отстранился и взглянул мне в глаза. — У нас впереди еще целая жизнь. Разберемся с этой старой каргой, прищучим проклятых магов, и будем жить долго и счастливо…

— Долго и счастливо, — прошептала я, закрывая глаза, чтобы утонуть в ощущениях, накативших, как морская волна на скалы. О том, что все может закончится гораздо раньше я Гирему ничего не сказала. Если мне суждено умереть в день ритуала, то я не хочу потратить последние дни моей жизни на сожаления.

Семь дней пролетели как один миг. Ягурда была слишком занята последними приготовлениями, и ни разу не захотела навестить меня. Мехмед тоже не появлялся, он готовился обвинить отца в немощи. Мы с Гиремом были предоставлены сами себе. И мы не разлучались ни на секунду.

Я впервые за много лет чувствовала себя по-настоящему счастливой. Как будто бы не было всех обид, всей той боли, которую мы причинили друг другу… Как будто бы я снова была не королевой, а Елькой из Нижнего города, которая влюбилась в ночного короля и мечтала стать его женой.

Гирем снова сделал мне предложение. И я согласилась. Но мы пока ничего никому не сказали. Решили, что объявим о предстоящей свадьбе в тот день, когда победим Великого отца.

Накануне дня осеннего равноденствия Ягурда прислала ко мне рабыню с запиской, что ритуал назначен на полдень. Но за мной придут на рассвете…

— Елька, — Гирем прочел записку и швырнул ее на камни бронзовой жаровни. Ночи в Аддии стали довольно прохладными, и рабыни каждый вечер приносили раскаленные камни, чтобы немного согреть спальни. Бумага, едва коснувшись красных от жара булыжников, вспыхнула и рассыпалась пеплом, — а может просто сбежим, а? У Ягурды ничего не получится без тебя. А значит она перестанет быть угрозой… Ну, сама подумай, что может эта старуха в компании малолеток, если ты не поможешь ей создать Цитадель, способную защитить от магии и гнева Богов…

— Нет, Гирем, — вздохнула я. Мне тоже иногда казалось, что это будет лучшим выходом, но, подумав, я каждый раз отказывалась от этой идеи. — Я должна… Во-первых, нам нужна Цитадель, чтобы защитить себя от магов Великого отца. А, во-вторых, Ягурда накинула поводок на Великую Мать. И сейчас собирается сделать то же самое и с другими Богами. И Цитадель совсем не цель, это всего лишь средство… Даже если я сбегу, это ее не остановит. Она говорила, что ей достаточно убить меня, чтобы освободить Зеркало.

— Я смогу тебя защитить, — Гирем проникновенно смотрел мне в глаза. Мы полулежали на толстом пушистом ковре среди подушек.

— Я знаю, — кивнула, — но ты не можешь победить время. Я давно поняла, что Ягурде не надо убивать меня. Все ее угрозы всего лишь способ заставить меня поступать так, как ей нужно. А на самом деле ей достаточно просто подождать. Что значат для тысячелетней души два-три десятка лет? Ничего… Ей даже не нужно будет искать другое тело, через тридцать лет Олира будет чуть старше нас с тобой. Она затаится на этой время, соберет сторонников, построит крепость где-то в другом месте, но не откажется от своей цели. А потом, когда создаст Цитадель, Ягурда натянет поводок, который накинула на Великую Мать тысячу лет назад. И Богиня вынуждена будет исполнить все, что она прикажет. Например, перенести ее душу в другое, более молодое тело… Нет, Гирем… От Ягурды надо избавляться сейчас, пока она на виду и еще не так сильна, как могла бы быть.

— Хорошо, — не стал спорить он. Помолчал немного, тяжело вздохнул и добавил, — но у меня плохое предчувствие…

— Все будет хорошо, — я через силу улыбнулась. — Мне всего-то и нужно будет пожертвовать каплю крови, чтобы активировать артефакт Богини, и дождаться, когда Цитадель будет создана, а потом обратиться к Великой Матери и попросить Ее изгнать душу Ягурды из тела Олиры и сделать так, чтобы она никогда не вернулась снова. Богиня не откажет мне в помощи. Я уверена…

Гирем ничего не сказал. Снова вздохнул и, обхватив меня притянул к себе… До рассвета еще много свечей, и мы не собирались тратить все время на сон.

Глава 22

За мной пришли рано, едва солнце коснулось горизонта. Илька, с головой завернутая в покрывала и незнакомый мне маг, одетый в привычный уже балахон, не сказали ни слова, словно боясь расплескать переполнявшее их чувство собственно значимости. Маг молча махнул рукой, приглашая меня встать между ними. Наверное, Ягурда боялась, что я сбегу… Усмехнулась про себя. Если бы я хотела сбежать, то глупо было бы ждать именно этого утра.

Гирем, который рвался пойти со мной, заснул. Он много дней спешил ко мне без сна и отдыха и очень устал. Я не стала его будить.