Мой босс: Искушение соблазном - Яна Марс

Они остались одни в огромном кабинете, залитом вечерним светом. Двое людей, которые только что уничтожили друг друга.

— Поздравляю, — произнёс Марк. Его голос был безжизненным, но каждый звук был отточен, как лезвие. — Ты только что собственными руками похоронила сделку, в которую было вложено всё. Ты уничтожила работу десятков людей. Ты разрушила всё, чего мы добивались. Довольна? Утолила свою жажду мести?

Ариана смотрела на него, и в её глазах не осталось ничего. Ни любви, ни ненависти, ни ярости. Лишь бесконечная, всепоглощающая пустота. Она не нашла слов. Просто развернулась и вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Щелчок замка прозвучал громче любого крика, ставя жирную, окончательную точку в истории их любви.

52. Крах (2)

Оцепенение длилось несколько часов. Ариана сидела на полу в гостинице, куда она сбежала после скандала, и не чувствовала ничего. Она хотела позвонить подругам, но поняла, что не смогла бы вынести разговора по душам. Казалось, все эмоции были выжжены дотла тем огненным шквалом в кабинете Марка. Перед глазами стояли его глаза — холодные, пустые, полные ненависти. И его слова: "Ты разрушила всё..."

Она сжалась в комок, пытаясь защититься от пронизывающего холода, исходящего изнутри. Да, он был прав в одном — своим поступком она поставила под удар не только его, но и тысячи людей, чьи судьбы были связаны с "Вольск Групп". Инженеры, аналитики, водители, уборщицы... Все они могли пострадать из-за её истерики. Из-за её личной боли.

Мысль о ребёнке, которого она носила под сердцем, заставила её выпрямиться. Нет. Она не могла позволить этому случиться. Она не была Марком Вольским. Её боль, её предательство — это одно. Но невинные люди, их семьи, их будущее — это совершенно другое. Она не могла, не имела права из-за своей сломанной души и растоптанных чувств ломать чужие жизни. В этом заключалась пропасть между ними — пропасть, которую она увидела только сейчас.

Внезапно её ум, затуманенный болью, прояснился. Она вспомнила. Вспомнила те самые документы, что нашла в архиве. Не только те, что касались её отца. Среди хаоса она мельком видела отчёт службы безопасности о действиях конкурентов — компании "Корбен Индастриз". Там были цифры, выкладки, анализ их недавних манёвров на рынке. В тот момент её внимание было приковано только к фамилии "Орлов", но теперь, остыв, её аналитический ум, выдрессированный самим Марком, начал выстраивать другую картину.

Она вскочила, нашла ноутбук и погрузилась в работу. Боль отступила, уступив место холодной, сосредоточенной ярости — но ярости не разрушительной, а созидательной. Она рылась в открытых источниках, в отчётах, в новостных лентах. Она сравнивала цифры, искала нестыковки, выискивала слабые места.

И нашла.

Брешь была гениальной в своей простоте. "Корбен Индастриз", пытаясь переманить партнёров "Феникса", предлагали им завышенные, почти нереальные гарантии по одному из пунктов договора. Пункту, который на поверку оказывался юридической фикцией — старый, недействительный регламент, о котором все давно забыли.

Они играли на неосведомлённости, строя свои обещания на песке. Достаточно было показать партнёрам свежий, актуальный документ, подтверждающий недействительность этого пункта, и вся пирамида доверия к "Корбен" рухнула бы. Сделка "Вольск Групп" могла быть спасена. Более того, репутация Марка была бы не просто восстановлена, а усилена — он выглядел бы проницательным стратегом, раскрывшим махинации конкурентов.

Ариана разработала план. Чёткий, ясный и неопровержимый. Она подготовила лаконичную, убийственно эффективную презентацию, собрала все необходимые документы, выстроила безупречную логическую цепь. Это была блестящая работа. Та самая работа, за которую Марк когда-то назвал её, Ариану, своим стратегическим активом. Работа, которую оценил бы сам Марк Вольский.

На это ушла вся ночь. С первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь пыльное окно, она подошла к зеркалу. Перед ней стояла бледная, почти прозрачная женщина с тёмными кругами под глазами, с потрескавшимися губами. Но в ее глазах, ещё вчера полных слёз, теперь горел неожиданно твёрдый, стальной огонёк. Она приняла душ, надела чистый, строгий костюм — свою профессиональную броню — и, не дав себе ни секунды на раздумья, направилась в офис.

Секретарша в приёмной, увидев её измождённое, но решительное лицо, попыталась было её остановить, пробормотав что-то о том, что Марк Викторович никого не принимает. Но Ариана прошла мимо, не обращая на неё внимания, словно не замечая. Её шаги отдавались гулким эхом в пустынных коридорах. Она снова, как и вчера, распахнула тяжёлую дверь в его кабинет.

Марк сидел за своим столом в той же позе, что и вчера. Казалось, он не двигался всю ночь. На столе перед ним стоял нетронутый стакан с виски. Его лицо было серым от усталости, а в глазах — та самая пустота, которую она видела вчера. Увидев её, он медленно поднял на неё взгляд. В нём не было ни удивления, ни гнева — лишь безразличие, хуже любого крика.

— Пришла добить? — его голос был хриплым и безжизненным.

Ариана подошла к столу и положила перед ним распечатанную папку, а рядом флешку с презентацией.

— Я пришла исправить то, что сломала, — сказала она тихо, но чётко. Её голос не дрожал. — Я нашла брешь в стратегии "Корбен Индастриз". Они строят свои гарантии на недействительном регламенте от 2015 года. Всё подтверждается документами. Презентация и выкладки — здесь.

Она сделала паузу, глядя на его неподвижное лицо.

— Собери партнёров. Проведи встречу. Покажи им это. Сделка твоя. Репутация твоей компании. Они будут спасены.

Марк молча смотрел то на неё, то на папку. В его глазах что-то шевельнулось — недоверие, удивление, попытка понять её мотивы.

— Зачем? — наконец произнёс он. — После всего, что было... Зачем тебе это?

Ариана выпрямилась во весь рост. В её позе была не гордость, а достоинство. Та самая разница, которую он когда-то в ней ценил.

— Потому что внизу, в открытом пространстве, работают сотни людей, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — У них есть ипотеки, дети, планы на жизнь. Их будущее не должно быть разменной монетой в нашей личной войне.

Она повернулась, чтобы уйти, но на пороге обернулась. Её последние слова повисли в воздухе, чистые и острые, как алмаз:

— Я не ты, Вольский. Я не играю людьми. Я их спасаю.

И Ариана вышла, мягко прикрыв за собой дверь. Она оставила его одного в гробовой тишине кабинета — с папкой на столе, с её решением и с горьким, раздирающим душу осознанием.