Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман - Хелена Хейл

каком ограблении не было и речи, Лия, они просто открыли стрельбу из пушек! Клянусь, я не успел даже среагировать, когда первые пули полетели в Виктора и он упал навзничь. После этого я сразу накинулся на ублюдков с кулаками. Офелия, ты даже не представляешь, на что я был способен в тот момент, я готов был убить их троих прямо на месте. – По интонации я не поняла, сожалел ли Рей о своем намерении – или о том, что убить их не удалось. – Но меня нокаутировали выстрелом. Как думаешь, что в это время делал Аштон? Правильно, как только услышал пальбу, – смотался.

– И что же было дальше?

– Как только я вырубился, все ублюдки смылись. Очнувшись на следующий день в больнице, я кое-как восстановил события ночи. В моей палате сидел отец, он сказал, что нас ограбили. Пришел даже папаша Аштона, который сообщил то же самое и принес свои соболезнования, а затем заглянула убитая горем мама. Я никогда в жизни не видел ее такой подавленной… Она не могла подобрать слов, чтобы сообщить мне о смерти Виктора.

– Мне так жаль, Реймонд… – Я крепко сжала его руку.

– Первые полтора года я был сам не свой, мама задавала мне миллион вопросов о том, что же все-таки произошло. Я ли насиловал Синди, как пишут в статьях? Я готов был показать ей видео! – Беннет нервно усмехнулся. – Но, конечно, этого я не сделал.

– Подожди, – приостановила рассказ я. – Объясни, за что ты ненавидишь Аштона? Почему избегаешь маму? И, конечно, очевидно, что это было не ограбление! По-моему, кто-то мстил за Синди.

– Милая моя, ну а как ты думаешь? Повторюсь, полтора года я… не хотел ничего, лишь бы мне брата вернули, а больше ни-че-го не нужно. Только наши теплые отношения с мамой и Виктором. Она убивалась горем, не могла смотреть на меня, потому что мы с братом похожи почти как две капли воды. Я не мог не ощутить, что она винит меня в его гибели. Что до Аштона… когда твой лучший друг сбегает при звуке первого выстрела – я считаю это высшей степенью предательства. В полицейском участке он вообще опроверг, что находился с нами в тот день. После этого мне захотелось его прикончить, но возможность еще не представилась. Шучу. Возможно, – проворчал Реймонд, хватая ложку.

– А камер поблизости не было?

– Именно в той зоне – нет. Они знали, когда напасть. – Реймонд громко выдохнул.

– С чего ты взял, что мама винила тебя в смерти Виктора? – спросила я.

– По ней было видно.

– Ты что, телепат? Она избегала тебя? Говорила открыто о том, что ты виновен?

– Мне достаточно было взгляда… – парировал Беннет, отхлебнув суп.

– Вот что я тебе скажу, – начала я и нахмурилась. – Думаю, тебе нравится наказывать себя. Только ты забываешь о том, что больно не только тебе, но и близким. Ты придумал, что мать тебя винит. Потому что единственный, кто считал тебя виноватым, – ты сам. Поверь, я знаю, о чем говорю. А Аштон? Он не имел права на испуг?

– Ни хрена не знаешь, Офелия, – огрызнулся Реймонд. – Тебя там не было! Что до Аштона – это не по-мужски – прятаться за папочкой, понимаешь?

– Зато я есть здесь и сейчас. Ты словно… намеренно отказываешься от всего хорошего, от матери, считая, что так будет лучше для всех. Только вот всем от этого хуже! Мама скучает по тебе, любит тебя больше жизни, ей больно, тоскливо, одиноко. Она винит себя, ты винишь себя – и что в итоге?

– Сменим тему. – По лицу Рея стало ясно: еще слово о матери, и он взорвется. – Что за расследование ты затеяла?

– Я намерена прийти в каждую группировку и расспросить про Синди Бекерсон.

– Офелия, – Реймонд наклонился над столом и почти коснулся своим носом моего, – у тебя все в порядке с головой? Думаешь, что для тебя в любой группировке двери открыты? Уверен, в бойцовском клубе ты воспользовалась моим именем, чтобы тебя пропустили.

– Не исключено…

– Лия, прекрати этот дурдом. Не лезь, – Реймонд говорил медленно, акцентируя внимание на каждом слове.

– Не понимаю, Рей, разве ты сам не хочешь провести расследование?

– Помнишь ту ночь, когда я упал под твой капот?

– Забудешь такое…

– Вот тебе и результат «расследования». Это опасно, здесь люди живут по своим правилам. Я делаю все, что в моих силах. Поверь, мое же лание найти этих ублюдков куда больше твоего и куда дольше меня преследует – и во снах, и наяву. У меня есть наводка, я с этим разбираюсь.

– Поделишься? – с энтузиазмом спросила я.

– Помнишь те часы в летней кухне? – спросил он, и я кивнула. – Они с места преступления. Я был уверен, что это часы Виктора, что они упали с него во время выстрела или падения, но на задней стороне выгравированы инициалы «Д. К.».

– То есть часы принадлежат убийце? – предположила я, выстраивая логическую цепочку.

– Именно. Одному из троих или четверых. Я не могу вспомнить ничего, кроме звуков и масок.

– А круг подозреваемых сузился благодаря часам?

– Знаешь, Офелия, все мне твердили, что это дело рук «Воров». – Рей попросил официанта принести десерт. Первое официальное свидание и обсуждение убийства – выигрышная комбинация. – Черт, да я почти каждого из них с детства знаю, а когда повзрослел, стал втайне давать им денег на развитие… Так что просто не мог поверить в их виновность. Далее всплывали предположения о банде «Дилеров», а они ребята не промах, встречают с оружием прямо на входе. В общем, Лия, я копался и продолжаю рыться в этом дерьме, только позволь мне самому в нем разобраться. Не лезь никуда.

– Очень постараюсь, – соврала я. – Все же я бы очень хотела тебе помочь.

– Повтори на диктофон, хочу запомнить этот жест доброй воли от Агрессора Коулман, – Рей хохотнул.

– Беннет… – Я стиснула в руках ложку. Подошел официант, и я взглянула на него так, что он со звоном оставил блюдца с мороженым и удалился.

– Хватит обо мне. Расскажи об отце.

– Сегодня день откровений? – возмутилась я.

– Прекращай.

– Да, я убила его, – призналась я чуть громче, чем следовало. Соседняя парочка чуть отодвинулась на креслах. – Я защищала мать, когда он попытался нанести ей удар ножом. Этот шрам я получила, подставив себя под удар, – я слегка отогнула воротник, обнажая ключицу.

– Так вот к чему был тот разговор в Кингстоне… и ты винишь себя в случившемся. – А с дедукцией у этого парня и правда неплохо. Мое первое впечатление о нем рассыпалось в прах.

– Я ведь убийца и ношу это клеймо уже