Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман - Хелена Хейл

– Офелия, мне очень жаль, – перебил он, – я тогда поговорил с Тианой. Не бойся возвращаться в Принстон, все будет хорошо. И ты поступила правильно, защитив себя и мать. Я даже… завидую, ведь тебе удалось спасти ее. А я уже никогда…

– Это тяжелая ноша. Жить с мыслью о том, что ты кого-то убил. Вернее, не кого-то, а собственного отца, хоть он и был той еще свиньей.

– Такая же тяжелая, как жить с мыслью о том, что я мог среагировать иначе. Быстрее.

– И что, мы теперь всю жизнь будем вариться в котле вины? Нам никак из него не выбраться? – я усмехнулась. – Честно говоря, думаю, я начинаю принимать произошедшее. Я просто устала и в какой-то степени благодарна Тиане за то, что она сделала, открыв всем мое прошлое.

– Что ж, я рад. У меня с принятием пока сложно, – Рей улыбнулся. – Вот что, нам пора в Нью-Джерси.

– Вот еще! – воскликнула я.

– Офелия! – Реймонд грозно взглянул на меня, а затем оплатил счет.

– У меня есть одно условие.

– Меня начинают нервировать твои условия, – буркнул Беннет.

– Перед отъездом мы зайдем к твоей маме.

– Нет! – Реймонд резко встал из-за стола и пошел к выходу.

Я побежала следом.

– Эй! Если ты откажешься, я не вернусь в Нью-Джерси! Она просто угаснет на глазах, Беннет, если не увидит тебя, если ты продолжишь ее игнорировать! Хватит думать только о себе! – крикнула я, но тут входная крутящаяся дверь ударила меня по лбу и рикошетом толкнула мое тело обратно в холл ресторана, где я с рассеченным лбом распласталась на полу. – Ох…

– Господи, Офелия! – Реймонд подбежал, взял меня на руки и вынес из ресторана. – Бывают дни, когда ты не бьешься обо все вокруг?

– Теперь-то мы поедем к твоей маме? Она такая замечательная! – сказала я, а потом вырубилась.

16

Жмурясь на солнце и моргая, я пыталась понять, где нахожусь. Издалека донесся смех бабушки и бас Реймонда, значит, я все еще в Техасе, и Беннет не воспользовался моим положением, чтобы затащить на борт самолета и избежать встречи с матерью. Голова раскалывалась. Я, пошатываясь, прошла на кухню, где застала «семейный» сбор. До чего приятная картина: дедушка внимательно слушает Реймонда, смеется и в то же время поучает («Нет, надо было поступить так-то…»), а бабушка хохочет над их выдумками. Так я и стояла, любуясь ими, пока у меня не закружилась голова и я не врезалась в стену.

– Черт, Офелия! – выругался Рей, подхватывая меня. – Зачем же ты встала?

– Что со мной опять произошло? – медленно, растягивая слова, спросила я.

– Детка, ты побила рекорд: целых три дня без происшествий! – хихикнул дед.

– Вы тут уже сговорились, да? – с наигранной обидой осведомилась я. – Можно я заберу у вас Реймонда? Пойдем наверх.

– Да, тебе лучше переодеться, прежде чем идти к моей маме. – Рей улыбнулся. – И умыться. Она боится крови.

Я не стала яростно хлопать в ладоши и скакать от радости, но моя широкая, довольная улыбка все объяснила Беннету. Закрывшись в ванной, я все же попрыгала, пока снова не закружилась голова, а затем рискнула взглянуть на себя. Не знаю, в каком фильме ужасов я это уже видела, но отражение мне однозначно не понравилось. Я провела около получаса, смывая запекшуюся кровь, замазывая косметикой швы, слава богу, те, что накладывала Брианна, почти исчезли.

– Офелия, все хорошо? – спросил Рей, постучав в дверь.

– Сейчас выйду!

Переодевшись в брючный костюм темно-синего цвета, я вышла из ванной. Реймонд снова распахнул рот от изумления. Офелия в Далласе и Офелия в Принстоне сильно друг от друга отличались. А может, родное ранчо просто вернуло мне способность чувствовать ярче, рисковать и мечтать. Здесь мир крутился не только вокруг моей вины и писательства. Положительных ответов от агентов так и не пришло, поэтому торопиться было некуда – у меня еще уйма времени, чтобы закончить второй детектив. Вернее, чтобы убедить саму себя в том, что мои книги чего-то стоят.

– Так почему ты решил порадовать маму?

– Вспомнил, что должен тебе что-то там доказать, вот и подумал: раз для тебя это важно на столько, что ты готова убиться об дверь, значит, стоит попробовать. Тем более мне действительно интересно, как у нее дела. – Рей говорил уверенно, но я заметила, что он будто убеждает самого себя, по привычке скрывая настоящие чувства.

– Если ты скажешь: «Я скучаю по маме», – я тебя не засмею. Это более чем нормально. Ты и должен скучать. – Я легонько коснулась его мощных рук. – Признайся хотя бы самому себе.

– С каких это пор ты такая проницательная? А вообще, надо взять у мамы что-нибудь из старых вещей.

– Давай я принесу одежду отца?

– Если… то есть, для тебя это не… – сконфузился Беннет, перебирая пальцами в воздухе.

– О, Dio Mio! Давай без этих жалостливых штучек. Я со спокойным сердцем могу взять вещи отца и не упаду от одного их вида в обморок, – резко отчеканила я и исчезла в комнате матери.

Стиль у моего отца был так себе. Вероятно, его не было вовсе. Однако на фигуре Реймонда и с его сногсшибательной физиономией столетний спортивный костюм цвета лошадиного дерьма смотрелся как новое дизайнерское решение. Рядом шла я – в строгом костюме матери, и вместе мы словно сошли с обложки журнала «SuperTeen». Мы остановились у входной двери.

– Стучи, – велела я Беннету. Тот нервно поправлял волосы.

Тук. Тук. Тук. Послышались торопливые шаги и шарканье тапочек по полу.

– Офелия! – воскликнула мисс Беннет, чуть приоткрыв дверь. Выглядела она запыхавшейся. – Не ожидала тебя…

Наконец ее взгляд остановился на Реймонде. Мисс Беннет рассматривала его несколько секунд. Сын будто потерял дар речи вместе с матерью. Я переводила взгляд с Татьяны на Рея.

– Реймонд…

– Мама.

– П…проходите скорее! – Мисс Беннет распахнула дверь, та ударилась о стену.

Я втолкнула Реймонда и вошла следом. Он осматривался. Мать и сын никак не могли подобрать нужных слов или не знали, с чего лучше начать, – оба боялись спугнуть друг друга. Так как я в общении была не сильна, то помалкивала за компанию, но когда Реймонд прошелся по всему первому этажу, так и не проронив ни слова, не выдержала.

– Мисс Беннет, может, я вам могу чем-нибудь помочь? Реймонд пока осмотрится, – предложила я, когда Татьяна поставила кружки.

– Нет-нет, что ты! Спасибо большое! – Татьяна улыбнулась. Может, ее сын и молчал, но ей было достаточно его присутствия. Она добавила уже тише: – Не знаю, как тебя благодарить, Офелия!

– Бросьте,