Воронка второго шанса - Анна Михайлова

наслаждение. Задыхаясь от собственной смелости, она робко прижалась своим ртом к нему, втянула его верхнюю губу, осторожно коснулась язычком, чем он не преминул воспользоваться. Перехватив инициативу, мужчина мягко нырнул в ее рот языком, оглаживая жемчужные зубки, лаская нёбо и юркий язычок. Девушка, кажется, удивленно дернулась, но тут же инстинктивно прижалась еще крепче, прося еще ласки.

О да, он знал, что делает! Углубляя поцелуй, из невинного делая его более страстным и горячим. Разжечь огневку оказалось не трудно, она вспыхивала, как порох. Какая страстная отзывчивая девочка. Вот уж с кем в постели не будет скучно. Драгомир прижал хрупкую фигурку к себе крепче, едва не впечатывая в собственное тело. Затвердевшие соски сквозь рубашку царапнули грудную клетку, явно призывая не обойти их вниманием. Вот так, детка. Она давал ей короткую возможность глотнуть немного воздуха и целовал губы, тонкие брови, нежную кожу щек, пробежался дорожкой поцелуев по длинной шее. Девочка тянулась за его лаской с радостным восторгом подставляя лицо и губы. Жадно ловя каждую толику удовольствия, что он дарил. Тонкие руки несмело обвили его шею, пальцы зарылись в волосы. Драгомир вновь вернулся к губам, девочка безыскусно пыталась повторять за ним. Поцелуй стал еще более жалящим, настойчивым. Так, стоп. На первый раз хватит. Пусть немножко изголодается. А то начнет завтра вопить «Я не такая, ты маньяк!» Ожидание порой приятнее результата. Подожду.

Драгомир нехотя разорвал поцелуй, с улыбкой глядя, как она тянется к нему за новой порцией ласки.

— Все, мышка. Хватит.

— Почему? — жалобно прошептала она припухшими губами

— Не хочу торопить события, — он погладил нежную кожу щеки. Лера коротко потерлась о его ладонь и только потом нехотя открыла одурманенные удовольствием глаза.

— Оказывается это совсем не противно…

— Что именно? — насмешливо хмыкнул волхв.

— Целоваться, — смущенно улыбнулась она, — мне казалось это какой-то отвратительный обмен слюнями. Гадко до ужаса. Не так, как сейчас.

Неожиданно она обняла его за талию, совсем по-детски спрятав лицо на груди. Драгомир мягко прижал девушку к себе, запустив пальцы в нежные пепельные волны. Шелка, атлас — все грубая рогожа по сравнению с ее густой шапкой.

— Я польщен. Значит могу еще что-то в свои весьма преклонные годы, — ухмыльнулся в ее волосы, целуя макушку.

Лера подняла голову и посмотрела на него с возмущенным упреком.

— Я же извинилась! Тысячекратно. И не только словами.

— Беляночка моя, я тебе до конца жизни эти слова припоминать буду. И каждый раз за это платы требовать, — нахально улыбнулся Драгомир.

— Что?

— Вот такой я коварный и мстительный. В следующий раз многажды подумаешь, прежде чем обидеть.

— Можно тогда я спать пойду? Чтоб точно не обидеть, — взъершилась она.

— Сегодня можно, — прижимая к себе, он подвел девушку к печи. Обнял пальцами талию и медленно поднял на уровень лица. Чуть наклонил к себе, заставив невольно охнуть и схватиться за плечи. Коротко и жгуче чмокнул в губы, — последний на сегодня.

Поднял Леру выше и усадил на печь. Он не спешил убирать руки, а она — растерянная и счастливая, просто смотрела него загадочно мерцавшими глазами. Осторожно протянула ладонь и коснулась его щеки. Изучающе спустилась по линии твердой челюсти.

— Даже не верится, что я могу тебя трогать. Вот так.

— Как?

— Как будто у меня есть на это право. И это странно, потому что у меня его нет. Ты — сам по себе, закрытый, несгибаемый. Такому всегда удобнее одному. Вопрос в том, насколько долго тебе нужна буду я? Спокойной ночи, Драгомир, — она отползла подальше и нырнула под одеяло.

Глава 32

Если утром тебя будят нежными прикосновениями, а следом и поцелуями — разве оно может не быть добрым? Дух-хранитель просто просиял, когда увидел их целующимися в горнице. Девушка, заметив всплеснувшего руками Домкрата, затрепыхалась, но ее с коротким смешком прижали к себе. Очень по-собственнически.

— Доброе утро, маленькая хозяйка! — низко поклонился дух.

— Изыди. Не видишь — смущаешь девушку? — с улыбкой в голосе бросил в сторону духа Драгомир.

— Если позволите, я только накрою на стол.

— Мы сами. Ступай. Ну, чего ты? — склонился к лицу девушки, — он и правда никому не скажет.

— Я не привыкла так, на людях.

— Если хочешь, он будет стучать в дверь прежде, чем войти.

— Так можно?

— Все можно. Если знаешь как. Быстрее начинай свою зарядку, а я во двор выйду. Слишком у тебя эротично получается.

— Я не… — вспыхнула Лера.

— Знаю, что «не». Но ноги у тебя умопомрачительные. Как и все остальное. Пожалей старика.

— Драгомир! — зашипела она.

— Побольше уважения к сединам, — он щелкнул ее по носу и усмехаясь, вышел из дому. Кажется, начал слишком часто улыбаться в последнее время?

Ехать в одном седле с девушкой, на которую имеешь право — это совсем другой уровень удовольствия. Можно не только прижимать к себе крепче обычного, но и целовать тонкую изящную шею, чувствовать, как быстро-быстро бьется под губами жилка. Словно нехотя, она отворачивает голову, давая ему больше пространства для поцелуев. Значит — точно нравится. Лера судорожно вцеплялась в его пальцы на луке седла, дышала быстро и прерывисто. Его ласки туманили голову похлеще любого вина.

Уже было выехали из кромки леса, когда Драгомир придержал коня.

— Странно, — пробормотал он, прислушиваясь к чему-то невидимому, — почему так рано?

— Что — рано?

— Велеслав. Князь возвращается. Мы его раньше, чем через две недели не ждали, — Драгомир нахмурился, раздумывая, — ладно, поживем — увидим. Последний поцелуй, девочка, за сегодняшнее утро.

Он повернул ее лицо, впиваясь в губы в глубоком, долгом поцелуе. Боги, какая же она сладкая на вкус! Эти губы просто созданы чтобы их целовать. Так охотно раскрываются ему навстречу, с таким пылом отвечают на все, что он делает. Юркий язычок ласковой змейкой льнет и дразнит. А руки с готовностью взметнулись и обняли крепкую шею. Кажется, не получится у него долгих ухаживаний, слишком быстро вспыхивают оба. Не удержать себя так долго в узде, когда девчонка так жарко целует, так жмется и ластится. Мужские руки гуляют по хрупкой спине, осторожно оглаживают бедро. Не отбрыкивается, выгибается к нему навстречу, себя позабыв. У него самого хладнокровия ни на грош. Кровь