Просыпайся, любимый - Екатерина Политова

признание, дикое удивление, ощущение, что я полный идиот, выволакивает меня на полсекунды из кровавого тумана и я пялюсь слепыми глазами куда-то вверх. Он её отдал им?! Чертовка успевает сунуть мне между зубов что-то и разжать челюсть. — Я вытащу тебя, и ты отомстишь.

Ты ниоткуда меня не вытащишь. Я мертв.

Чувствую прикосновение стекла к губам, язык обжигает, но я позволяю ей влить в меня эту лаву. Не знаю, что это, но если она после этого оставит меня… А потом меня накрывает таким адским мучением, что я понимаю - она решила ускорить мою смерть.

Нет, ещё что-то, чувствую сквозь темень её руки на щеках, её дыхание, такое близкое. Но она не поцеловать меня собирается. Идиотка! Идиотка, Фаола! Я не могу сопротивляться, чтобы её остановить. Вот же дура! Прекрати! Мог бы - шею бы свернул! Её некро-магия врезается в мою демоническую сущность раскаленным клинком, внутри всё бурлит. Не могу вернуть, силюсь, но не могу. Сил нет.

А потом всё вдруг проясняется в едком синем пламени. Время останавливается, и я вижу её так ясно и без боли. Заплаканную, изможденную… Ну зачем ради меня? Зачем, глупая? Едва успеваю дотронуться до неё. Рука сама к ней тянется… Потому что мне хочется пожалеть это наивное прекрасное существо.

А потом сознание разрывает в клочья дикий магический ураган в моем умирающем теле. Две крайности жизнь и смерть сцепляются воедино, стихии нет, но есть вдруг Белое Древо, Синее… и я чувствую ядовитый Хаос. И я не могу это прекратить. Меня рвет на части! Я погружаюсь в эту борьбу с головой, но ничего больше не могу сделать… Потому что осознаю, что у Фаолы ничего не получилось… Я умираю и забираю с собой её силу. Скатываю в полную черную тьму.

***

— Ты. — произносит огромное синее дерево. Его гигантские ветви уходят далеко в серое мертвое небо, а корни уходят глубоко в серую мертвую землю. Понятия не имею, откуда это знаю. Раскидистые ветви вместо листьев оканчиваются множеством острых ярко-голубых шипов. Древо Геррии. — Ты не должен здесь быть.

— Я тут не по своей воле, — вздыхаю я и оглядываюсь. — Ну и скука.

— Покой. — раздраженно возражает огромное дерево.

— Не уверен, что я принес тебе покой, — замечаю кисло, глядя на свои руки. Пурпурная сеть яда тянется по запястьям, но боли нет. — Я ведь тут не физически, да?

— Отчасти, — отвечает голос. Женский. Мерзкий до невозможности. Геррия гадкая.

— Что ты сказал? Гадкая? Мерзкая?

Твою мать. Из-под земли резко вырывается синий корень, обвивается вокруг моей шеи, сдавливает и тянет вниз.

— Ты не фон Стредос, на колени! — верещит Геррия.

— Черта с два ты будешь со мной так обращаться, — сиплю я злобно.

Хватаюсь за корень и поджигаю его. Раз моя душа здесь, то и демон тоже, мы неразделимы. Отросток Геррии вспыхивает ярким рыжим пламенем и она начинает истошно верещать. А я не знаю, что хуже - когда тебя душат или слушать этот визг. Чей у неё голос?

— Всех! Голос всех, кто пожертвовал собой ради Эльдоры фон Стредос! — орет Геррия и выпускает меня. Корень скрывается в серой пыли. — Я разорву тебя на кусочки!

— Не унижайся, богиня… чтоб тебя, — рычу я, осознавая, что грублю титаническому Древу Магии. Главное, не перегнуть палку, Рафаэль, ты уже зарываешься…

— Рафаэль! Ты меня слышишь?

Я оборачиваюсь на голос. Ничего кроме серости. Но я чувствую её. Трогаю щеку, потому что ощущаю её руку. Я её чувствую и слышу.

— Очнись, моя белая акула. Пожалуйста…

— Акула? Серьезно? — ядовито ворчу я и принимаюсь ходить туда-сюда. — Выпусти меня, вонючее Синее Древо!

— Уйди, как пришел! — возмущается Геррия.

— Я не знаю, как пришел, — провожу рукой по волосам.

Она опять зовет меня, я слышу. Чувствую, как в голове Белое Древо пытается упорядочить мне демона, дергает его, мешает его использовать. Явно, черт возьми, несовместимые типы существа и магии.

Фаола зовет меня очнуться. Сжимаю голову руками, потому что начинаю чувствовать боль.

Резко останавливаюсь, потому что мертвый мир вокруг начинает ощутимо трясти.

— Это ты! Ты притащил это сюда! Ты! — опять орет Синее Древо. — Ты притащил сюда Хаос!

Из серой пыли ввысь начинают переть ветви… пурпурные голые ветви, они переливаются из пурпурного в фуксию и фиолетовый. Геррия вскрикивает от боли, и ядовитые ветви Хаоса прорастают сквозь синий ствол Древа от иной магии. Ветви Хаоса врезаются и в меня, обвиваются вокруг тела и принимаются душить меня и давить.

Глава 14.2

К черту любезности. Я поджигаю всё на сколько хватает собственных сил. Не понимаю в какой форме я здесь, но явно не совсем физически, однако вся моя магия со мной и я могу ею управлять.

А главное, что со мной вдруг оказывается Стихия. И я бы обрадовался если бы она ещё сильнее не перемешала всё в сознании. Меня опять утаскивает куда-то в черноту, но я высвобождаю всё что могу, пламя охватывает даже Геррию, которая верещит не затыкаясь, отбивается только тем, что отращивает больше и больше голубых шипов, сама жжет хаос тленом, но не выходит.

— Освободись от Хаоса! — велит она мне.

— Что?…

Он во мне, в моей крови. Это я это припер сюда. Отпинываюсь от пурпурных корней и ветвей. Смотрю на собственные руки. В этом хаосе нет души или демона.

Только вот до собственного демона я не могу добраться, не могу управлять сущностью, магия ей мешает. Но мне надо себя поджечь, мне надо себя сжечь…

Сосредотачиваюсь, ухожу в себя, мерзкие вязкие фиолетовые ветви обхватывают и сжимают со всех сторон. Мне надо сосредоточиться на собственной сущности.

Оказывается я забыл что такое огонь. Забыл каким он бывает горячим. Забыл, что такое боль от ожогов. Меня охватывает адское пламя, прокатывается по телу по коже, по венами, по каждому сосуду и нерву. Вокруг только искры и огонь. Я чувствую такой страшный жар. Ни запахов, ни звуков, ни треска, ничего. Только окутывающее меня пламя, которое я пропускаю через себя.

Еле-еле останавливаюсь, прекращаю и фокусирую взгляд - вокруг черные тлеющие остатки Пурпурного Древа. Это всё очень хреново… Хреново, что хаос смог сюда проникнуть.

— Ты… — шипит Геррия, часть её ветвей сломано, но они быстро отрастают