Дотла - Анна Эйч

стены моего сознания, сердце разрывается и ноет как раненый зверь. Если бы я был дома, когда Стас вернулся из той ночной бездны утраты и отчаяния, если бы не его порыв взять то, что ему не принадлежит. Если бы…

Но «если бы» не существует, а есть лишь действительность: Эмма, воплощение уязвимости и смелости, обняла смерть, чтобы оттолкнуть зло. Я чувствовал вину перед всеми участниками этого запутанного сюжета. Перед своей девушкой ― за то, что не защитил от брата и вообще втянул в эти отношения, испытывая чувства к другой.

Я вечность готов молить о прощении Вику, она была моей слабостью всё это время, и чтобы я не предпринял, она скорее всего не простит, не примет, не даст шанса. Да, как вообще она может смотреть на меня? Я же копия её убитого парня, прямое напоминание обо всём этом кошмаре.

Стас, мой чёртов брат, я чувствую вину перед ним. Мы остались совсем одни в этом мире и должны были защищаться, бороться друг за друга, сражаться спина к спине. Но мы жили параллельными жизнями, даже не пытаясь их пересекать. Я не пытался. И вот теперь я один. Убиваюсь и скорбью, схожу с ума по девушке, которая никогда не будет моей. Пытаюсь ненавидеть убийцу своего брата, но не могу, потому что, как только я начинаю разбирать причинно-следственные связи, прихожу к одному-единственному выводу: убийцу я вижу каждый день в зеркале.

Вика рассказала мне, что произошло в тот злосчастный вечер, после чего я написал сообщение Эмме с просьбой встретиться со мной и просто поговорить. Я не собирался заявлять на неё в полицию, более того, отчим хотел скрыть этот неприятный инцидент и обставить всё как автокатастрофу. Я не возражал: Эмма не заслуживала тюрьмы, а мой брат, может, и заслужил публичного осуждения, но всё же он был моим братом, и я хотел сохранить его честное имя хотя бы для общественности.

* * *

«Я на месте», ― отправляю очередное сообщение Эмме в надежде, что она молчаливо примет моё предложение поговорить.

Я жду ее в кофейне, отдаленной от нашего университета, здесь мы вряд ли встретим общих знакомых, поэтому наш разговор останется полностью конфиденциальным. За окном непроглядный ливень из-за чего вся ситуация напоминает серое артхаусное кино.

Как и моя жизнь.

Теперь все кажется лишено красок и так будет всегда. Долбаный Питер меня сведет в могилу. Да, братик, ты вовремя свалил, кажется и меня здесь больше ничего не держит.

― Привет, ― несмелый голос Эммы раздаётся надо мной и пресекает мысли о возможном суициде.

Одну душу погубила, другую спасла. 1:1. Эмма, ты сравняла счет.

― Я присяду? ― Эмма указывает на стул напротив меня, так и не дождавшись ответа на её приветствие.

― Да, конечно. ― я откашливаюсь и сосредотачиваюсь на её лице, ― Спасибо, что пришла, кофе будешь?

― Буду, хотя для нашего разговора лучше подойдёт что-то покрепче.

― Ты права, ― киваю с кривой грустной улыбкой. ― Эм, прости меня… ― несмело начинаю я. ― Прости, что обманывал, что не уберёг, и…

― Денис, не надо! ― перебивает она. ― Не проси прощения, не ты должен этого делать. ― она прикрывает глаза, пытаясь сдержать слёзы, но у неё ничего не выходит. ― Мне так жаль… Дэн, я очень сожалею. Я бы могла вызвать скорую или… хотя бы… Боже мой! Как же я… я ведь… ― девушка не может сдержать нахлынувший поток слёз, поэтому каждое её слово сопровождается всхлипом и попытками набрать воздуха для продолжения фразы.

― Эмма…

― Нет, не надо! Я так виновата! Я ведь даже не обернулась, бежала со всех ног, меня так трясло…

― Я понимаю, никто тебя не осуждает.

― Прости меня, прости, что никому не сообщила! Клянусь, я думала, что он побежал за мной. Мне показалось…

― Эм, прекрати… прошу… ― теперь и у меня глаза на мокром месте. ― Я не хочу возвращаться в тот день и думать, как бы всё могло быть. Не могу больше думать об этом.

― Понимаю. ― она аккуратно вытерла свои покрасневшие глаза.

― Прости его, если сможешь.

― А ты меня. ― кивает она и, кажется, успокаивается.

Нам двоим больше ничего не остаётся, кроме как принять реальность и двигаться дальше.

― Как ты поняла, что я не Стас? ― вдруг задаю вопрос, который давно вертелся у меня в голове.

― Когда я встретила вас с Викой в кофейне, мой одногруппник задел тебя у выхода, как раз в том месте, куда я нанесла удар, а ты даже не поморщился. ― она поправляет свои длинные чёрные волосы. ― Это стало ключевым моментом, после которого я стала что-то подозревать. В остальном, да, ты вообще странно себя вёл… ― Эмма мешкает, а потом поднимает на меня свои пронзительные глаза и резко выдала. ― Ты и правда её любишь, ведь так?

Я ошарашено смотрю на неё, не зная, что ответить: видимо, не так уж хорошо я скрываю свои чувства.

― Прости…

― Забей! ― она горько усмехается, пряча глаза. ― Я всегда это знала, не хотела верить просто.

Мы снова погружаемся в тишину. За окном противный дождь размывает недавно выпавший снег. Тоска и уныние окутывает город, и эта погода как нельзя лучше отражает то, что у нас обоих на душе.

― Что ты собираешься делать? ― её несмелый вопрос разрезает давящее молчание.

― Ничего, я не собираюсь ломать тебе жизнь из-за ошибок моего брата.

― Спасибо, ― шепчет. ― Ты… ты прекрасный человек, она когда-нибудь это оценит.

Снова она. Забавно, я, по сути, изменил ей с её подругой, никогда не дорожил нашими отношениями, а она всё равно желает мне счастья, причём с Викой.

― Не думаю, что у нас есть шанс. ― я покачал головой, полностью принимая своё положение. С Викой у меня нет будущего.

― Люди ― нерациональные существа: они влюбляются в убийц, похитителей, проституток и прочих, кто, кажется, им совсем не пара. А вы всегда были неплохой парой, вам просто не дали этого увидеть.

С этими словами она встаёт и уходит, оставляя во мне неуместный огонёк надежды, что Вика ко мне что-то чувствует, вопреки всей обрушившейся на нас боли, вопреки моему отвратительному поступку, моей лжи и тому, что она, возможно, всё ещё любит моего покойного брата. Я верил, что всё может быть