Под тенью твоих чувств - Нетта Хайд

– Ну, в этом случае я ее поддержу и пойду разбираться с этим конченным ублюдком, – отвечает он, аккуратно укладывая Айвери у себя на руке и покачивая ее. – И вообще, у нее будет персональная песочница размера квартиры с сотней лопаток, которые она будет подбирать под свое настроение.

– Не надо так сильно баловать нашу дочь, – хмурюсь я, бесшумно топая ногой.

– А сына? – перебивает он, искря глазами.

– Что?

– Сына разрешишь баловать?

– Если только ты не купишь ему автопарк со всеми коллекционными машинками, которые он будет подбирать под цвет своих кроссовок.

– Ты меня слишком хорошо знаешь, мышь, – улыбается он, облизывая нижнюю губу. А я борюсь с желанием, чтобы самой не подойти и не облизать его всего. – Так что, укладываю Айвери, а потом зайдемся приближением нашей встречи с Митчеллом?

– С кем?

– Нашим сыном, Скай, – отвечает он, как будто я спросила что-то странное.

– У нас не будет сына Митчелла.

– Ты придумала другое имя нашему будущему ребенку?

– Конечно, – улыбаюсь, мечтательно отводя взгляд.

– Давно?

– Когда увидела тебя в супермаркете много лет назад, – отвечаю я, отступая, и он идет на меня, не разрывая зрительного контакта.

– Продолжай.

– Его имя… – растягиваю паузу, желая немного помучить его, – …Аарон.

– Скай…

– Что? Не нравится? – напряженно хмурюсь, потому что была уверена, что это имя ему понравится.

– А если будет девочка? – он прищуривается и склоняет голову.

– Попробуем еще раз.

– А если еще одна девочка? – он насмешливо поднимает брови, предлагая мне идеальную картину нашего будущего.

– Тогда ты станешь самым счастливым папочкой на свете. Представь только: сколько вокруг тебя будет красивых принцесс. Все они – твои маленькие девочки, которым тебе придется покупать сотни кукол, возводить песочницу размером с галактику и запасаться лопатками в количестве, достаточном для строительства нового дома.

– На каком моменте я должен был расстроиться? – спрашивает он, вопросительно изогнув бровь. – Как только Айвери уснет, я не слезу с тебя, Скарлетт Скай, пока ты не назовешь мне имена каждого нашего ребенка.

– Знал бы ты, как мне сейчас стало страшно, бурундучок, – шепчу я с сарказмом и оставляю на его губах легкий поцелуй.

– Не провоцируй меня, мышь, – отвечает он и, зарыв пальцы свободной руки в мои волосы, выдыхает в мой рот: – То, что сейчас наш ребенок в моих руках, не значит, что я не смогу потом поквитаться с тобой за каждую провокацию.

Я смотрю ему в глаза. В его зрачках вижу себя. В моих, уверена, он видит себя. Наш мир. Наша реальность. Наша жизнь.

– Люблю тебя, Тео.

– Это не мой ребенок.

Его ответ звучит не как признание о взаимности, а как удар булавой по треснувшему стеклу перед широко раскрытыми глазами – режущий, болезненный, мощный. И меня резко вырывает из той мягкой параллельной вселенной, где все было по-другому. До меня доходит, что я очень долго стояла и тупо пялилась на то, чего нет и не будет.

– Я и не спрашивала, – отвечаю я, прочистив горло, и делаю несколько шагов в его сторону, собираясь отдать на утверждение варианты мест, которые я подобрала.

– На твоем лице и без озвучивания вопроса все видно, – говорит он, прищурившись. – Этот маленький человек не мой.

– Мне плевать, – говорю я, но внутри чувствую легкое облегчение от того, что он сказал мне правду, а не продолжил несмешно шутить. – Хотя при твоих беспорядочных связях неудивительно, что через полгода-год под двери твоего дома подбросят корзину с ребенком.

– Не волнуйся, я предохраняюсь, – объясняет он с саркастичной улыбкой на губах, доводя мои глаза до фазы закатывания.

– С таким количеством женщин, как у тебя, в один прекрасный момент произойдет сбой. Уверяю тебя.

– С тобой?

– Ни за что, – твердо отвечаю я, стараясь отогнать от себя просмотренную ленту альтернативной реальности, где мы хотим размножаться, как длинноухие зверюшки. – Я выпью противозачаточные.

– То есть секс со мной в твои планы все-таки входит? – спрашивает он, продолжая приглашать на мое тело мурашек.

– Хрен тебе, – приглушенно отвечаю я, чтобы уши маленького человека в его руках не впитали немного лишней информации. – Я сплю за деньги, а не деликатное внимание. Так что справляй свою самоуверенность в кого-то другого.

Он закатывает глаза, лениво отходя к дивану, а потом врубает на максимум ту самую роль, которая меня выводит из себя, и отдает мне приказ:

– Принеси мне кофе, Скарлетт, а этому человечку купи какую-то игрушку по возрасту.

Вздохнув, отворачиваюсь, подхожу к двери, и вдруг вспоминаю, почему вообще пришла сюда.

– Я пришла показать тебе варианты мест…

– Потом, – пресекает он и, подняв руку в воздухе, отмахивается от меня. – Сейчас я занят.

– Ты же сам говорил… – начинаю я.

– Не сегодня, Скарлетт. Сегодня для меня нет ничего важнее детей. Так что, будь добра, принеси кофе и игрушку.

Он. Меня. Бесит!

Эти качели – «хочу тебя» и «свали нахрен» – порядком надоели. Если в оставшееся время наши взаимоотношения превратятся в постоянную череду таких манипуляций, мои волосы точно начнут менять цвет и приблизятся к седому оттенку.

Я выхожу из студии и направляюсь в свой кабинет. Почти с неуравновешенным психом бросаю планшет на стол и выпускаю наружу всю накопившуюся раздраженную энергию:

– Да как ты меня задолбал! Каждый день, каждую жалкую минуту моего времени тебе что‑то нужно! «Скарлетт Скай, принеси то! Скарлетт Скай, сходи туда! Скарлетт Скай, сделай мне кофе! Скарлетт Скай, хочешь, чтобы я тебя трахнул?» Это бесит. И самое странное – я иду и делаю все это. Ну почти все. Потому что что? Правильно – я больная. Больная идиотка.

Подхожу к календарю, агрессивно зачеркиваю сегодняшний день ярким красным маркером. Считаю оставшиеся дни – не так уж и много. Всего полтора месяца. Сердце стучит быстрее, в голове – бесконечная лента раздражения.

– Еще несколько таких «принеси‑подай-потрахаемся» – и я вырву ему голосовые связки, чтобы он больше никогда не мог громко заявлять, как ему от меня что‑то нужно! Беси-и‑ит!

– Какой красивый монолог… – и вдруг за спиной звучит мужской голос.

Та-а-ак, я ведь не могла так влипнуть? Или могла?

Вздрагиваю и медленно оборачиваюсь. Передо мной стоит незнакомец: короткая стрижка, выразительные черты, на груди – странная конструкция, в которой спит младенец. Что‑то в нем мне кажется очень знакомым, но как будто бы и нет…

– Ты ведь Скай? – спрашивает он,