Тафгай - Рейчел Рид

Нильссон пропустил последние несколько матчей из-за незначительной травмы, Уайетт временно занял место основного вратаря, что сделало игры для Райана более интересными. Уайетт тоже был в ударе — они победили в трех из последних четырех игр, причем в одной всухую. Райан за неделю сделал три голевых паса. Впервые за долгое время хоккей приносил удовольствие.

Также они с Уайеттом еще пару раз посетили общественный центр, что только укрепило вновь обретенную любовь Райана к игре. Дети его обожали, а центр очень оценил его подарок в виде нескольких пар новеньких хоккейных перчаток.

Свободные дни и ночи он проводил с Фабианом. Они ночевали то в его квартире, то у Райана. Квартира Райана была намного больше и новее, но он предпочитал домашний уют жилища Фабиана. Райан по возможности присоединялся к «бюджетному бранчу» и посещал с Фабианом и его друзьями концерты, лекции и художественные выставки. Ему все это нравилось, он даже переставал ощущать себя чужим, когда они тусовались все вместе.

Впервые с тех пор, как подростком покинул Росс-Харбор, он почувствовал себя как дома. Квир-квартал Торонто представлял из себя нечто особенное, не пересекая его границ легко было вообразить, что все мужчины в мире были геями. Довольно волнующее ощущение.

Почти так же волнующее, как и его отношения с Фабианом. Посещая его концерты, он никогда не мог полностью поверить, что уйдет домой с великолепным мужчиной со сцены. Мужчиной, который завораживал и влюблял в себя целый клуб людей, но выбрал Райана. Нереально. На самом деле, Райану было настолько трудно в это поверить, что он часто стеснялся подходить к Фабиану после того, как тот спускался со сцены. Райан держался в стороне, терпеливо ожидая, пока Фабиан разговаривал и смеялся с множеством людей, которые желали его внимания.

Но потом Фабиан улыбался Райану, манил к себе и, привстав на цыпочки, дарил медленный, горячий до дрожи в коленках поцелуй на виду у всех. Райан не мог поверить и в это. В то, как ему повезло.

Ему по-прежнему приходилось садиться в самолеты и оставлять Фабиана, но даже это переносилось легче, когда в любой момент в пути можно было позвонить своему замечательному бойфренду. Психотерапевт Райана заметила в нем перемены, всячески его подбадривала и искренне радовалась за него.

При таком раскладе конечно же что-то должно было пойти не так.

— Обменяли? — убитым голосом спросил Райан. — Куда?

— В Оттаву, — ответил Уайетт. — Им нужен вратарь, и им нравится, как я в последнее время играю.

Райан с трудом сглотнул, радуясь, что они разговаривали по телефону. Он едва не плакал.

— Когда ты уезжаешь?

— Сегодня. — Уайетт громко вздохнул. — Мне жаль, Прайси. Я позвонил тебе, чтобы ты сначала услышал это от меня.

— Спасибо.

Райан реально это ценил. Он даже боялся представить, насколько ужасно было бы узнать об этом, увидев заголовок в сети, или услышав от посторонних.

— По крайней мере, я буду не так уж далеко, верно?

— Верно. — Ебаная жизнь. Уайетт стал первым из всех нынешних и бывших одноклубников, кого Райан мог назвать настоящим другом. Но… — Это к лучшему для тебя.

— Знаю. Я взволнован. И Лиза уже нашла зацепку по работе в больнице в Оттаве, так что вроде все срастается.

— Хорошо. — Райан встал с кровати и начал мерить шагами комнату. — Это хорошо.

— Я буду по тебе скучать, здоровяк. Ты ведь продолжишь ходить в центр, да?

Боже, продолжит ли он? Райану не нравилась перспектива ходить туда одному.

— Конечно, — сказал он. — Я буду.

— Тебе однозначно стоит. Дети от тебя без ума.

Райан улыбнулся.

— Не могу поверить, что ты переезжаешь в Оттаву.

— Я знаю. К врагу, да?

— Будешь играть с Розановым. Ты по-прежнему к нему неровно дышишь?

Уайетт рассмеялся.

— Может, я докопаюсь до сути его таинственной дружбы с Шейном Холландером.

— Не суй нос не в свое дело.

— Не буду. Ладно, мне надо дособирать вещи и ехать в аэропорт. Но мы скоро увидимся, окей? И хорошего тебе Рождества.

— Да. Тебе тоже. И, э-э… спасибо. — Райан поморщился, но ему очень нужно было это сказать. — Ты в этом году многое изменил. Для меня, в смысле. Прости, если это странно звучит, но… спасибо.

Наступила тишина, а затем Уайетт сказал:

— Ты один из славных парней, Прайси. Помни это.

Они попрощались, и Райан снова сел на кровать. За все годы в хоккее в первый раз он расстроился из-за обмена кого-то помимо себя. Одна только мысль о раздевалке или самолете без Уайатта приводила в уныние.

Три дня спустя Фабиан улетел на Рождество к родным, и Райан остался в полном одиночестве. В рождественское утро он насладился долгим видеозвонком с родителями и Коллин. Они казались на удивление веселыми, несмотря на его отсутствие, что радовало. Но Райан не мог отделаться от ощущения, что им уже стало безразлично. Столько раз он их разочаровывал.

Он подумывал навестить их в этом году. Правда. Возможность полететь в Галифакс с Фабианом выглядела соблазнительной, но Райан не хотел, чтобы Фабиан видел, каким он становился в самолете.

Возвращение в Росс-Харбор тоже порой тревожило. Он был героем своего маленького городка, и каждый раз, возвращаясь домой неизбежно привлекал повышенное внимание, отчего чувствовал себя некомфортно. За пару рождественских дней горожане не успели бы его донять, но все же. Провести праздник в безопасности и одиночестве в своей квартире, представлялось гораздо более привлекательным вариантом, чем иметь дело с самолетами, путешествиями и чрезмерно любопытными соседями,

Однако он скучал по Фабиану.

Он купил ему подарок, который собирался вручить, когда тот вернется. Он гадал, как Фабиан отреагирует, но, увидев эту вещицу в торговом центре, где убивал свободное время в Далласе, не смог устоять.

Райан готовился насладиться тихим днем с книгой, а вечером, возможно, найти хороший ресторан, открытый в Рождество, когда случилась катастрофа. Он наклонился подобрать упавшие носки и конкретно сорвал спину.

— Сука… — выругался Райан, затем взвыл: — Бля-я-я-ядь!

Такое происходило миллион раз, он знал, что ничего не поможет, кроме терпения и осторожности. Он ковылял по квартире, складывая подушки с кровати на диван, затем направился к шкафу за грелкой и поморщился, когда пришлось за ней тянуться. Он