Моя сладкая певчая птичка - Сейбр Роуз

указывая в нужном направлении. Я наблюдаю, как поднимается его рука и вытягивается палец. Я вижу, как его взгляд падает на Эверли, и он нежно убирает волосы с её лица, беззвучно произнося молитву.

Ключ медленно поворачивается в замке зажигания, и двигатель пытается завестись снова и снова, прежде чем, наконец, издаёт низкий рокот. Мои руки, крепко сжимающие руль, дрожат, костяшки пальцев побелели.

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем машина наконец выехала на дорогу и двинулась по бледным линиям вдоль серой полосы. Затем время снова ускорилось, и мир пронёсся перед моими глазами как в тумане. В моей голове кто-то кричит. Я думаю, что это я.

В зеркале заднего вида я ловлю взгляд Райкера.

— Мы должны позвонить в полицию, — говорю я.

Он качает головой, и я замечаю кровь из раны Эверли, растёкшуюся по его груди.

— У Аттертонов есть связи. Если мы обратимся не к тем людям, они получат предупреждение. Они скроют улики и скажут нам, что мы ошиблись, — говорит он.

Я киваю, как будто в этом есть смысл. Оглядываясь назад, я вижу, как он нежно гладит Эверли по щеке.

— Это правда? — Спрашивает он.

Мне не нужно спрашивать, что именно.

— Да, — отвечаю я.

— Мы должны спасти её, — говорит он, и моё сердце наполняется решимостью. Я не знаю, кого он имеет в виду: Эверли или Лили. В любом случае, это не имеет значения.

— Мы должны спасти их всех, — говорю я.

Эверли все ещё была без сознания, когда я подъехала к отделению неотложной помощи больницы. Её дыхание было поверхностным, а тело обмякло, когда Райкер внёс её внутрь.

— Помогите! — Закричала я.

На мгновение все в шоке смотрят на нас. Зрелище как из фильмов ужасов: почти обнажённая девушка, избитая и покрытая синяками. Окровавленный мужчина без рубашки, держащий на руках почти мёртвую девушку.

И тут они начинают действовать.

Для Эверли подкатывают каталку, раздаются инструкции и приказы, медсестры и врачи суетятся вокруг. Райкер падает на пол, когда её увозят, позволяя эмоциям захлестнуть его. Он плачет, и я падаю рядом с ним, заключая его в объятия, стараясь утешить, как могу.

— Всё хорошо, — говорю я, и на этот раз мои слова искренни. — Всё будет хорошо. С Эверли всё будет в порядке. Врачи её вылечат. С ней всё будет хорошо.

Отпустив его, я опускаюсь на пол, оказываюсь перед ним и, взяв его руки в свои, заглядываю ему в глаза.

— Ты сделал это. Ты спас нас.

Райкер не то смеётся, не то плачет.

— Я ничего не сделал, — говорит он. — Это всё ты. Ты спасла меня. Ты спасла нас.

Мы стоим, прижавшись друг к другу, посреди больничного этажа, среди инвалидных колясок и кроватей, пациентов, врачей и медсестёр, которые окружают нас плотным кольцом. Проходит много времени, прежде чем я замечаю направленные на нас пристальные взгляды и шёпот. Телефоны подняты над головами, камеры направлены в нашу сторону. Моё имя витает в воздухе.

Подняв голову, я встречаю виноватые взгляды, но люди держат свои телефоны высоко поднятыми, записывая всё происходящее.

— Вы — это она, не так ли? — Окликает кто-то.

Я моргаю.

— Девушка, которую похитили?

Я осматриваю зал ожидания, встречая любопытные взгляды.

— Мия Купер? — Слышу я.

Слегка неуверенно поднимаюсь на ноги и подхожу к женщине, которая назвала меня по имени. Она внимательно изучает меня, подмечая синяки и ссадины, которые едва скрывает футболка Райкера.

— Вы записываете? — Спрашиваю я.

Она кивает.

— Я веду прямую трансляцию. Вы в порядке? — Спрашивает она, поднося камеру ближе к моему лицу.

Я издаю звук, колеблюсь между желанием отбросить телефон в сторону и рассказать правду всему миру.

— Не совсем, — отвечаю я.

— Вы — это она? — Уточняет женщина.

Я киваю.

— Что с вами произошло? — Спрашивает она. Вокруг нас начинает собираться всё больше людей, они достают свои телефоны, стремясь увидеть свидетельства этой драмы.

Подняв подбородок, я подавляю страх и смотрю ей прямо в глаза.

— Меня зовут Мия Купер, и я была похищена, удерживалась в плену и подвергалась избиениям и насилию со стороны Себастьяна Аттертона-младшего. Его отец, Себастьян Аттертон-старший, уже много лет держит в заточении двух других женщин в своём доме. — Я снова сглатываю, стараясь сдержать слезы. — Сегодня мне удалось сбежать.

ГЛАВА 32

МИЯ

Я жду, с тревогой наблюдая за дорогой в поисках автобуса. В руках я тереблю нитку на своём свитере, сожалея, что не выбрала что-нибудь более лёгкое. Солнце стоит высоко в небе, нещадно паля на землю. Мои джинсы прилипли к ногам, словно вторая кожа. Пряди волос выбились из конского хвоста и прилипли к лицу, создавая ощущение липкости.

— Садись, — предлагает мама, похлопывая по деревянному сиденью. — Всё ещё очень жарко, но здесь хотя бы есть тень.

Я бросаю взгляд на неё, сидящую на автобусной остановке, качаю головой и быстро улыбаюсь ей, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу.

Она вздыхает.

— Ты сгоришь.

— Со мной всё будет в порядке, — говорю я.

Я не могу найти себе места. Я не в силах расслабиться. Наконец, спустя шесть месяцев, Райкер снова на свободе. Он не позволил мне навестить его в тюрьме. Лилия, я узнала, что это её настоящее имя, и именно поэтому Старший называл всех своих девушек в честь цветов, была единственной, с кем он согласился встретиться. Я думаю, он хотел получить ответы.

Я начинаю ходить взад-вперёд перед автобусной остановкой. Моя мать терпеливо сидит, аккуратно сложив руки на коленях, а Лили безучастно смотрит вдаль.

— Ах, — стонет Эверли, опускаясь на сиденье, словно тая. — Ты сказала, что он уже должен быть здесь.

— Я солгала. Я просто хотела прийти пораньше.

Эверли стонет громче и падает на землю.

— Здесь так жарко!

— Ты испачкаешься, — пытается поднять её Лили.

— Я знаю, — она скрещивает руки на груди и сердито смотрит на мать.

Это были долгие шесть месяцев без него. Как только полиция прибыла в больницу, его забрали на допрос, а затем арестовали. Когда Эверли вывезли из операционной, его там уже не было. Он не видел, как в новостях показывали налёт на особняк Аттертонов и как Себастьяна, старшего и младшего, Кэмерона и других уводили в наручниках. Каким-то образом Катрине удалось скрыться от глаз общественности. Он не видел слёз облегчения на лице Лили и того, как Дейзи бросилась в объятия своих родителей, которые прилетели, как только получили известие.

Я наблюдала за всем этим, лёжа на больничной койке рядом с Эверли. Мои родители были рядом со мной, а Рокси молила