Моя сладкая певчая птичка - Сейбр Роуз

Я не всё им рассказала. Не смогла. Им пришлось смириться с болью от того, что я не буду прежней, с болью неизвестности. Им не нужен был ужас правды.

Первые несколько дней мне было очень трудно заснуть. Врачи следили за моим сердцебиением, и каждый раз, когда мне удавалось ненадолго задремать, меня будило учащённое биение сердца, сопровождаемое ночными кошмарами. Я была очень рада, что в той комнате никогда не было полной темноты. Я была благодарна за звуковые сигналы аппаратов, скрип обуви медсестёр, их смех и болтовню, когда они выполняли свои обязанности в ночную смену. Все эти звуки напоминали мне, где я нахожусь.

Они напоминали мне, что я в безопасности.

Моя мать спала в кресле рядом с моей кроватью. Она отказалась уходить, даже когда у двери поставили полицейского. Эверли, Лили и я были под защитой. Нам предстояло выступить в суде в качестве свидетелей.

С каждым днём расследования число похищенных и проданных девушек, росло, пока не достигло сотен. Однако многих из них так и не удалось найти. Ирис и Стар пропали без вести. К сожалению, записей не было, так как у мистера Аттертона было достаточно времени, чтобы их уничтожить. Но, к счастью, благодаря моему признанию, множеству камер, направленных на меня, историю, которую я рассказала, и честности Райкера, Аттертоны не смогли скрыться. На этот раз их богатство и привилегии не смогли их защитить.

Когда я выписалась из больницы и вернулась домой, меня засыпали предложениями рассказать мою историю. Многие люди обещали большие суммы денег за эксклюзивное интервью. Однако я всем отказала.

Во время общения с полицией я снова и снова переживала весь этот ужас. И я знаю, что буду переживать его снова во время судебного процесса в мельчайших подробностях. Я бы сделала это, чтобы убедиться, что старший и младший останутся за решёткой, но не для того, чтобы удовлетворить любопытство людей.

Сначала к нам переехали Эверли и Лили. Эверли была угрюмой и злой. Её жизнь была в полном беспорядке. Она всегда сомневалась в том, кто она такая, но теперь, когда правда стала очевидной, это стало невыносимо. Она больше не понимала, кто она есть.

Эверли набросилась на свою мать, которая пыталась наверстать упущенное. Но всё, что видела Эверли, это женщина, которая бросила её, живя в том же доме. Лили стояла рядом и терпела нападки. Она улыбалась, когда Эверли кричала на неё, и проливала тихие слёзы, когда ситуация становилась невыносимой.

Теперь у них есть свой собственный дом. Эверли, к своему большому сожалению, ходит в местную среднюю школу, а мои родители предоставили Лили работу в пекарне.

Поначалу моя мать завидовала нашей с Лили связи. В моей жизни была целая сфера, в которой она никогда не участвовала, но Лили была в ней. Она знала, что такое волны паники от нежелательной улыбки, и ужас, когда кто-то случайно слишком сильно сжимал её руку. Моя мама не понимает таких вещей, и я надеюсь, что она никогда не поймёт.

Первый раз, когда мы вчетвером отправились выпить кофе, был настоящим триумфом. Лили плакала, но это были слёзы радости. Это была такая простая вещь, но она уже потеряла надежду когда-либо испытать это снова. К тому же, ей нужно было чем-то заменить свою зависимость от вина. Кофеин стал её выбором.

Помогая Лили адаптироваться к нормальной жизни, я исцелилась. У меня появился кто-то, о ком можно было подумать. Кто-то, чей страх был сильнее моего. Кто-то, кому я могла помочь.

Вдалеке я замечаю облако пыли, которое поднимается от автобуса, когда он поворачивает и с трудом пробирается по гравийной дороге. Я останавливаюсь и встаю на цыпочки, словно это поможет мне лучше увидеть его.

Райкер активно сотрудничал с полицией и должен был стать главным свидетелем на предстоящем судебном процессе. Однако это не спасло его от тюрьмы. Он совершил слишком много преступлений и был вовлечён в слишком серьёзные дела, чтобы просто так отпустить его на свободу. Он рассказал полиции всё, включая то, что именно он лишил Марселя жизни. Они не могли оставить это безнаказанным и приговорили его к минимальному сроку. Его отправили отбывать наказание на север, подальше от Аттертонов.

Нельзя сказать, что Аттертоны обладали большим влиянием в криминальном мире, а теперь и вовсе стали никчёмными. Они предавали своих коллег, называли имена и пытались переложить вину на других, чтобы добиться снисхождения. По словам полиции, это создало им множество проблем в тюрьме.

Райкер быстро предстал перед судом присяжных, признал свою вину и был приговорён к шести месяцам тюрьмы и исправительным работам. Теперь он возвращался домой. Теперь он был свободен.

Автобус, как будто, маячит на горизонте, пока не замедляет ход и не останавливается на обочине. Дверь с тихим вздохом распахивается. Внутри почти никого нет. Никто не смотрит на нас из окна, пока Лили, мама и Эверли стоят и ждут рядом со мной.

Моё сердце начинает биться быстрее. Я уже привыкла к этому ощущению, но на этот раз оно не связано со страхом. Это смесь волнения и нервозности. Я не знаю, кто мы с Райкером, когда он вышел за пределы тюрьмы. Этот мир, эта нормальная жизнь, всё это для нас в новинку. Мы никогда не представляли себе ничего подобного. Это совершенно новая территория. Я часто вижу его во сне, но не знаю, снюсь ли я ему.

По земле скользнула тень, и вот он появился. Эверли подбежала к нему, обняла и крепко прижала к себе. На её лице были слёзы радости. Его глаза встретились с моими, когда он отпустил свою сумку и поднял Эверли с земли, крепко обняв в ответ.

И вот они здесь. Эти глаза цвета океана.

Он лишь мгновение смотрит на меня с непроницаемым выражением лица, прежде чем высвободиться из объятий Эверли и отстранить её на расстояние вытянутой руки.

— Кажется, ты скучала по мне. — Он смеётся и ерошит ей волосы, но она не жалуется. Она просто снова бросается к нему и крепко обнимает.

— Ты даже не представляешь, как сильно. — Её слова прерываются слезами. Райкер — единственный, что осталось у неё близкого из прошлой жизни. Все остальное было отнято.

Лили присоединяется к ним в объятиях, вытирая единственную слезу, пока они с Эверли не начинают смеяться сквозь слезы.

— Подожди, пока не увидишь, какой у нас дом. — Эверли поднимает сумку Райкера и перекидывает её через плечо. В ней все, что у