Увольняюсь, Ваша Светлость! - Наталья Варварова

Бык сложил ладонь на плечо, оперся на меня… и его тяжести я совсем не почувствовала! Это при том что он почти касался рогами потолка, а с ковровой дорожки при ходьбе слетали удерживающие заклепки. Минотавр каким-то образом переложил на меня часть веса. Правой ногой он ступал особенно тяжело, поэтому упирал на левую и на меня.

От него пахло сухими пряными травами и зноем. То есть перегретым песком, раскаленными камнями… Меня не выворачивало наизнанку, и на том спасибо.

Чудовище неопределенно махнуло рукой, мол, вперед. Я шла ни жива ни мертва, он сбоку. Миновали мою спальню, мастерскую и остановились у комнаты герцога.

Минотавр лениво толкнул дверь плечом и вошел первым.

Глава 60

В спальне он, не осматриваясь, взял курс на здоровенную герцогскую кровать. Теперь не я помогала ему идти, а он тащил меня почти волоком. Дойдя до постели, бык ловко перехватил меня за талию и закинул туда прямо в обуви. Свои сандалии он тоже не снимал.

Ножки под нами крякнули, но устояли. Я упала головой на подушку, а юбки нелепо подпрыгнули вверх; часть из них закрыла мне грудь. Минотавр задумчиво, двумя пальцами, ощупывал подъюбочный каркас — легкий и гибкий, сделанный по всем правилам. Вот только лежать в нем было почти так же неудобно, как и в старомодных.

Страх во мне достиг апогея, когда мы вошли. Я ожидала, что нас убьет взрывом или раздавит смертельным заклятием. Но ничего из этого не последовало, и страх постепенно отступал. А вот ощущение глубокой дикости происходящего накрыло меня с головой.

Зверюга оставил в покое дуги каркаса и переключился на мои панталоны с оборочками. Больше всего его заинтересовала кружевная оторочка.

— Руки убери! — гаркнула я не своим голосом. — Это одежда. Ее носят… По-моему, тебе лучше вернуться туда, откуда ты такой явился. Это спальня здешнего хозяина. Он тебя сожжет, если найдет здесь.

И меня скорее всего тоже. Почему-то я была уверена, что Конвей не станет разбираться, когда застанет меня, придавленную этой тушей.

— В тебе нет магии. Ты не можешь меня заставить так, как я тебя. Но я послушаюсь. Это проявление доброй воли. Я так решил. Пока. Может, моя доброта тебя вразумит.

Он перестал шарить по бедрам. Но не успела я выдохнуть, как монстр взялся за горловину моего платья, и, придерживая ткань другой рукой, чтобы не поранить шею, дернул палец вниз. Пуговицы слетели подряд.

Я оказалась перед ним голой по пояс — он тут же развел остатки лифа в разные стороны. Кожу пекло, и при этом словно ударили под дых. Вчера Конвей сделал очень похожий жест, но он ограничился самым верхом, одной пуговичкой.

Что-то прохрипела и изо всех сил заколотила по груди склонившегося надо мной зверя, такой же гладкой, как во снах. Он же ранен. Он еле шел… Но сейчас не видно было даже следов рассечения.

Прозрачная кровь, похожая на древесную смолу, запеклась на груди и чуть-чуть попала на плечи. Как будто он обмазался в клею… И все.

Не реагируя на сопротивление, он закинул меня на себя. Теперь я лежала поперек кровати, ступни свешивались вниз. Кожей я чувствовала, как бугрятся его мышцы. Грудь прижата к его...

Бездна! Он, кажется, отдал очередной приказ, только про себя. Я больше не извивалась. Мышцы опять перестали слушаться.

— Я должен поспать, — проворчал он. — Ты мне нужна. Снимаешь боль, регенерация в контакте с твоим телом идет быстрее. И мне нравится тебя гладить. Так что цени доброту… Ведь я бы мог сейчас, мне бы хотелось…

— Нет, пожалуйста, не надо.

Не представляю, как я выдавила из себя эти слова. Говорить было почти так же невозможно, как двигаться. Просить — это все, что мне оставалось. Со мной он постоянно балансировал на грани жестокости, но пока ее не переступил.

Ответом мне был тяжкий вздох:

— Ты никуда не денешься. И когда чересчур напряжена, это, наоборот, раздражает. Перестань прятаться. Ты мой источник. Мой оазис в пустыне. Лилия. Цветок среди песков. Просто прими это.

Эта громадина занимала почти всю кровать, но ему было удобно. Он уткнулся мне в шею, и, бормоча несуразные слова из одних шипящих, вскоре уснул. К этому моменту я была перекинута на него полностью, и его ладонь по-хозяйки лежала на ягодицах. Он как-то умудрился не порвать белье, справившись с пояском панталон.

Я и сама чуть не задремала, когда убедилась, что первая опасность миновала. Потом же с трудом подавила приступ истерического смеха. Все это время в доме я втайне мечтала о поцелуях Конвея — и дождалась... еще немного, и была бы изнасилована на его ложе.

Покойная супруга герцога укоризненно взирала с портрета на весь этот бедлам. Запачканное постельное, первобытный монстр из кошмаров и экономка сверху.

Подождала, когда дыхание минотавра станет ровным и неожиданно легко выпуталась из его рук. Не рискнула трогать дверь в коридор: вдруга защита сработает в обратную сторону. Выскочила в мастерскую, а оттуда — в свою спальню.

Пережитый ужас дал о себе знать, когда я взглянула на столик с чайными принадлежностями. Вряд ли у меня получится вернуться хотя бы к видимости нормальной жизни. Дыхания перестало хватать. Нельзя оставаться так близко к чудовищу, но ведь и из дома после прорыва, да еще в бурю, выходить не стоило.

Схватила хозяйственную связку ключей и бросилась вон. Ни одна комната не казалась достаточно надежной. Тревожное освещение продолжало мигать. Бесы до сих пор не вернулись.

Когда юный Френсис нашел меня, я сидела под столом в своем кабинетике, спала и не смогла бы сказать, сколько прошло времени.

Глава 61

Догадалась завернуться в уличную накидку. И все равно первой мыслью было, что я сейчас напугаю ребенка.

Видок еще тот. В грязи и подтеках после скитаний по городу: ну, и что, что на улице я провела не более десяти минут — в Бездне они могли запомниться на всю жизнь. С царапинами на лице, оставленными наплечниками минотавра.

Нехорошее предчувствие не покидало… Френсис взволнован, но вроде бы все в порядке. Из-за его плеча осторожно выглянул Выш. И он жив! Еще кто-то не давал мне покоя… Конвей. А если он тоже ранен, а если он не просто так ранен… Фигура герцога замаячила