На обломках счастья - Татьяна Александровна Захарова

чувства к Арону не пришли яркой вспышкой, но от этого не стали хуже или слабее. Я полюбила его так, как никого не любила раньше ни в том мире, ни в этом. И знала, что чувства Арона ничуть не уступают моим.

Вернувшись в Куштейн, мы снова погрузились в работу. Теперь и Арон трудился по двенадцать часов. Помимо собственной лавки с артефактами, которая отнимала много времени, он курировал ещё совместный с мэрией проект – завод по производству стиральных и сушильных машин. Мэр заинтересовался этими устройствами и после наглядной демонстрации решил, что нужно ставить завод в окрестностях Куштейна, где бы производили все детали машин, собирали их, а Арон уже в процессе сборки должен был ставить артефакт со съемным накопителем.

В свободное время мы вместе с мужем занимались многофункциональным протезом руки для Лукаша. В идеале он должен слушаться, как настоящая рука. Протез ноги для Матеуша мы изготовили быстро, у него не так много функций, а с рукой было сложнее. Или я хотела невозможного? Но со временем, когда Лукаш смог сжать пальцы протеза в кулак, я поняла, что мы движемся в правильном направлении.

С медициной у нас с Томеком тоже шел медленный прогресс. Впрочем, наши инструменты, так же, как и иголки, взяли за образец все клиники Австрии. Я хотела создать «капельницы» и более современный микроскоп, но не спешила с этим. С лекарствами тоже хотелось ускорить процесс, но пан Томек тщательно подбирал алхимика нам в помощь. Вы долго и вдумчиво обсуждали, какие лекарства нужны в этом мире, с учетом моих собственных знаний и возможностей. Я ведь не была фармацевтом, поэтому не знала состав большинства лекарств. Первым в нашем списке стоял физ.раствор, затем пенициллин, а уже потом всё остальное. Система вакцинирования целителя тоже заинтересовала, но с прививками мы решили повременить.

Время текло незаметно. В начале зимы я поняла, что беременна. Пан Томек только улыбнулся, когда я решила получить от него подтверждение. И уже вечером я сообщила мужу о малыше. Не смогла смолчать: сразу при встрече сообщила. От счастья он подхватил меня на руки и закружил прямо на крыльце Ратуши.

- Я снова буду папой, - выкрикнул Арон в небеса.

- А я – мамой, - добавила я не так громко, но не менее счастливо.

Кто-то из пациентов открыл окно и крикнул нам.

- Поздравляем!

Его товарищи из соседних палат тут же пооткрывали окна и присоединились к поздравлениям.

- Гип-гип! Ура!!!

И как по заказу в этот момент из Ратуши вышел мэр в компании с Войтеком. Я тут же попыталась спуститься на землю. Мужчины же улыбнулись нам. В глазах Домровского промелькнула грусть, но поздравил он нас вполне искренне.

Эпилог

Беременность моя протекала хорошо. Даже токсикоз особо не мучил меня, в отличие от Руты. Ей я выдумывала травяные чаи вплоть до пятого месяца, которые чуть облегчали симптомы. Сильвия, которая отстала от меня, всего на месяц, тоже несколько недель мучилась токсикозом.

К новому году все волнения в Гильгене утихли, новых раненных солдат перестали привозить, поэтому мы с паном Томеком закрыли госпиталь. И открыли частную клинику в одном из особняков на главной площади. Его без всяких проволочек выделил нам мэр. Там мы и продолжили делать «открытия» в медицинской сфере. С нами осталась работать Эдита и Юстина. Арон уже давно подтвердил их абсолютную преданность нам. Да и их женихи из бывших пациентов ничего не имели против.

В это же время пришел ответ на запрос по Иветте. Родственников дальних все-таки нашли, но они отказались забирать её на воспитание. Мы уточнили у девочки, хочет ли она жить с нами, как дочь. И она согласилась, не думая ни минуты. Оформление документов отняло у нас пару месяцев, но мы добились своего. Весной мы с Ароном всё-таки решили заняться наследством Барга. Встретились с ближайшими родственниками Ларсена, которые не понравились мне из-за своего снобизма. И даже съездили в поместье. В итоге я предложила открыть там приют для сирот, которых после войны было много. И Арон поддержал эту идею. Управляющий там оказался, действительно, толковым человеком. И помог нам всё организовать и даже найти будущую директрису этого заведения. Так же он предложил и дальше развивать поместья, а прибыль с продаж фруктов и овощей отдавать на содержание приюта. Мы не стали отказываться от такого простого решения с будущим финансированием приюта. На обратном пути в одном из отелей мы случайно пересеклись с Вернером. И за ужином рассказали, как решили поступить с наследством.

- Я поражен вашим милосердием к бывшим врагам, - произнес Кауфман с чувством.

- Дети не могут быть врагами, - возразила я.

Моя беременность не укрылась от его взгляда, несмотря на специальный фасон платья, который скрывал округлый живот.

- Поздравляю вас с прибавлением в семействе, - уже прощаясь, сказал Кауфман и пожал Арону руку.

К нашему возвращению чета Бейнар переехала в отремонтированный коттедж Гавриса. Братья Камински тоже порывались вернуться в собственный дом, но мы с Ароном их остановили, напомнив, что оба пока не достигли совершеннолетия. Хотя немного понимала их опасения, жить в одном доме с вечно кричащим младенцем ещё то удовольствие. В тот момент я ещё не знала, что младенцев будет двое, Томек молчал до последнего. Впрочем, иногда у нас все четыре малыша гостили под присмотром и детей и взрослых.

К тому моменту Виолетта, которая открыла у нас собственный магазин нижнего белья, все-таки сдалась под натиском Лукаша. И согласилась стать его женой. Я думала, что придется все-таки форсировать развитие эко, но у них всё получилось естественным образом. Уже через пару месяцев пан Томек обрадовал Виолетту сообщением о беременности. Помня старые травмы, её беременность мы вели особо внимательно, но никаких осложнений не было.

Лючия открыла по моему совету кафе по соседству с пекарней. Помню, как они с Милошем всех поразили, когда пригласили нас на свадьбу. Я шутливо предложила жениху вариант первого свадебного танца. И они, действительно под музыку покружились вместе, Лючия при этом сидела на коленях мужчины в усовершенствованном инвалидном кресле. Мысль об экзоскелете для него иногда мелькала в моей голове, но я вспоминала, сколько времени мы с мужем потратили на изготовление протеза руки, и я себя останавливала. Кстати, к Арону иногда приходили заказы на протезы, хотя стоили они дорого.

Осенью мы организовали начальную школу для детей, спустя год - среднюю. Джером Маховски всё-таки уехал дальше на юг,