Многоточия - Наталья Способина

После приезда партнеров Яна носилась как угорелая между приемной и переговорной, потому что от этой встречи зависело подписание многомиллионного контракта. Со стороны партнеров был дядечка лет шестидесяти, — впрочем, возраст не мешал ему поглядывать на Яну так, что хотелось закатить глаза. Он даже попытался придержать ее за руку, когда она расставляла чашки на столе. В другой раз Яну бы это задело, но после сегодняшнего утра у нее внутри будто что-то светилось и злиться на кого-либо всерьез не получалось, поэтому она просто сделала вид, что не заметила его жеста. А вот от боссов случившееся, видимо, не укрылось, потому что стоило ей вернуться в приемную, как позвонила Катенька и сообщила, что ее попросили заменить Яну на переговорах. Было непонятно, чья это инициатива — Льва Константиновича или Сергея, но Яна была рада небольшой передышке и тому, что кто-то из них проявил заботу.

Босс поднялся в приемную все таким же раздраженным и велел выписать пропуск на имя Романа. Пояснять ничего не стал, а переспрашивать Яна не решилась.

Выписав пропуск, она отбила Ромке: «Пропуск готов. Звони, как подъедешь».

Вообще-то она вполне могла просто оставить пропуск на охране, но ей хотелось передать самой.

«Буду через час двадцать», — ответил педантичный Крестовский-младший, вызвав у Яны улыбку.

До Ромкиного приезда она успела сбегать на обед в одну из кафешек офисного центра и подойти на проходную, как раз когда он входил в здание. Радостная улыбка слетела с ее лица. Рома выглядел так, будто всю ночь не спал или же приболел.

— Привет, — растерянно сказала Яна, протягивая ему пропуск.

— Привет. Как дела? — вежливо спросил он и, пропустив ее вперед через турникеты, сдал свой пропуск охраннику.

— У меня-то хорошо. А у тебя что случилось?

Он молчал все то время, что они шли к лифту и пока ждали кабину, спускавшуюся с восьмого этажа. Заговорил, только когда двери лифта закрылись, отсекая их от яркого света, отражавшегося от плитки холла. Крестовский поморгал так, будто у него болели глаза, на миг сжал переносицу, а потом сказал:

— Я рассказал Маше про нашу встречу с Юлей. А кто-то еще рассказал ей про поцелуй.

— Ох, — вырвалось у Яны.

Желание поговорить о Даниле вылетело из головы, потому что говорить о чем-то хорошем, глядя на бледного Ромку, язык не поворачивался. А утро с Данилой все-таки само по себе было хорошим.

— Кто ей сказал? — осторожно спросила Яна.

— Ну у нас два варианта: Юля или Волков.

— Брось. Не считаешь же ты, что Дима правда стал бы ей говорить?

— Я уже ничего не знаю. У него же хватило мозгов потащить Юлу на ту фотосессию. Да и нас с тобой в тот клуб тоже хватило мозгов потащить. Это же все типа по приколу. У него вся жизнь сплошной прикол, блин, — поморщившись, закончил он.

Перед входом в приемную Яна придержала Рому за рукав и, когда он поднял на нее взгляд, спросила:

— Что Маша сказала?

Он открыл было рот, но из приемной раздался голос босса:

— Привет, залетай быстрей. У меня времени мало.

Ромка медленно выпустил воздух, как перед выполнением какого-нибудь особенно сложного упражнения, и пошел за отцом в его кабинет.

Яна покачала головой и заняла свое место. Спустя десять минут Лев Константинович попросил принести кофе и черный чай со сливками. Второе было явно для Романа.

Приготовив напитки, она разложила по вазочкам печенье и конфеты и, придерживая поднос одной рукой, второй открыла дверь в кабинет босса. Рома тут же вскочил на звук и, нарушая все нормы поведения в этом кабинете, помог ей открыть дверь до конца и даже расставить чашки. Это было одновременно неуместно и мило. Бросив взгляд на босса, Яна отметила его недовольную гримасу и подумала, что, возможно, Ромка так действует отцу на нервы. Что ж, оставалось только ему помочь. Не бросать же друга.

— Что-то еще? — спросила она.

— Ну я так понимаю, Роман сейчас попросит тебя составить нам компанию, — резко сказал босс.

Обычно он не позволял себе такого тона в отношении Яны.

— Нет. Как я могу отвлекать Яну от работы?

Ромка высыпал в свою чашку сразу два пакетика сахара и принялся размешивать чай, стуча ложечкой по стенкам. В этот момент Яна поняла, что попала в точку, решив, что он действует на нервы отцу, потому что им доводилось пить чай вместе десятки раз и никогда его размешивание сахара не было таким громким.

— Ян, чашку запасную принеси. А то эта, чувствую, долго не выдержит.

Ромка перестал стучать ложечкой и, подняв чашку над собой, принялся разглядывать донышко. Чай при этом едва не вылился на стол.

— А это английский сервиз? — уточнил он у Яны.

— Дулевский.

Увидев его наморщенный лоб, Яна пояснила:

— Дулевский фарфор. Производится в Ликино-Дулево.

— А это где?

— В Подмосковье. На востоке.

— О! Тем более. Российский производитель. Мы в него верим.

Лев Константинович поставил локти на стол и уперся подбородком в сцепленные кисти.

— Может, экскурсию туда организуем? — спросил он.

— Семейную? — делано оживился Рома и отпил чай.

— Ну если Яна у нас уже входит в семью, то да, — весьма неприятным тоном произнес босс.

— Я вообще-то маму имел в виду, — заметил Рома, глядя на отца.

— Если что-то еще нужно, зовите, — пробормотала Яна и выскользнула из кабинета от греха подальше. Попадать под перекрестный огонь совсем не хотелось.

Ромка вышел от отца спустя сорок минут, когда до конца рабочего дня оставалась четверть часа. Прошелся по приемной и со всего маху плюхнулся в одно из кресел.

— Что там? — шепотом спросила Яна, хотя дверь к боссу уже закрылась.

— Подвезу тебя домой, — хмуро сообщил Крестовский и, достав телефон, принялся проверять сообщения.

Яна смотрела на то, как он хмурится, и не знала, что сказать. По-хорошему следовало сообщить ему, что подвозить ее не стоит, потому что у нее теперь вроде как отношения. Но Ромка, кажется, хотел поговорить. Да и насчет своих отношений Яна пока не была уверена. К тому же Данила был не против. Сообразив, что она вновь начинает выстраивать свою жизнь в соответствии с чьими-то ожиданиями, Яна тряхнула головой и вернулась к расписанию встреч с партнерами на ближайший месяц.

Босс вызвал ее к себе за пять минут до окончания рабочего дня.

— Я дождусь, — демонстративно громко сказал Рома ей в спину.

Стоя перед Львом Константиновичем, Яна чувствовала себя провинившейся школьницей на ковре у директора. Хоть и не сделала ничего плохого.

— Яна, напомни мне, когда