В расчете на любовь - Марианна Красовская

Я вульгарно присвистнула. Во всем Урусе имелся лишь один маг девятого уровня. Восьмого, вероятно, десятка два. А про уровень выше девятого и вовсе никто не слышал.

— Как же тебя поймали в первый раз? — изумилась совершенно искренне я.

— Дурацкая случайность, — поморщился Снежин. — Меня ухитрились оглушить, а без сознания еще ни один маг не научился колдовать. Потом надели блокирующие наручники. Когда сняли — я и вышел. Но довольно вопросов! Мне все это надоело. Эй ты, чернявый, возьми…

— Погоди! — снова перебила я его. — У меня ведь кое-что есть для тебя!

И прежде чем он успел удивиться, я задрала юбку и выхватила из кобуры на бедре пистолет. Маленький, дамский, инкрустированный слоновой костью и перламутром. Очень красивый, но довольно опасный.

Впервые на лице Ратмира появилось беспокойство. Я торопливо взвела курок и наставила свое почти игрушечное оружие на Снежина.

— Не смей! — взвизгнул он. — Ты не можешь…

— Еще как могу, — заверила его я. — Попробуй меня останови.

— Я ведь отец твоего сына! Николас тебе этого не простит!

Аргумент был весомым. Не простит. И будет прав. Да и стрелять нужно прямо в сердце. Попаду ли? А если промахнусь? Второго шанса не будет. А вдруг только раню его? Я застыла, судорожно перебирая в уме варианты. На лице Снежина расплывалась торжествующая улыбка.

— Сладкая моя, милая, красивая, ты же не убийца. Зачем тебе тут кровь, крики, разлетевшиеся по стенам мозги? Опусти пистолет, давай обсудим…

— Стреляй! — прохрипел Барги.

Я зажмурилась и нажала на курок.

Глава 33

Сила любви

Раздался выстрел, у меня заложило уши. Комната наполнилась дымом. Я открыла глаза: попала? Я попала?

— Идиотка! — раздался вой Снежина, и я едва не зарыдала от разочарования.

Ну что я за дура! Промахнулась!

А потом вдруг грохнул второй выстрел, и все закончилось.

Сорвались с места дознаватели, закричали, засуетились. Меня оттолкнули в сторону так яростно, что я больно ударилась плечом о стену. А что, собственно, произошло? И кто стрелял еще раз? А Ратмир — получается, он мертв, раз все вокруг ожили?

— Пропустите! — прозвучал родной голос. — В сторону!

Рядом со мной оказался Андрэс, крепко сжавший меня в объятиях и шепнувший на ухо:

— Умница! Ну какая же ты умница!

На несколько мгновений я позволила себе уткнуться ему в плечо и даже чуточку всплакнуть. Все-таки я страшно перепугалась сейчас. За него — особенно. Но чтобы он не возомнил о себе невесть что, я сморгнула слезы и яростно его оттолкнула.

— А с вами, мой драгоценный, мы поговорим позже, — прошипела я.

— О чем ты?

— Лжец и негодяй!

— Мирэ…

— Вы мне врали! Все кончено, Барги. Я вас больше не люблю. Не смейте ко мне прикасаться.

Он отшатнулся, побледнев как полотно. Я злорадно ухмыльнулась ему в лицо.

— Ненавижу лжецов!

И, растолкав локтями толпу дознавателей, я решительно взглянула на Снежина.

Он был окончательно, бесповоротно мертв, но убила его не я. Вряд ли я смогла бы разнести ему затылок. А ведь Ратмир был прав, зрелище преотвратное. Этот остекленевший взгляд и потоки крови я, пожалуй, еще долго буду видеть в кошмарах. Закружилась голова, к горлу подступила тошнота, я пошатнулась и не упала лишь потому, что Туманов подхватил меня за плечи.

— Девятый уровень, вы только подумайте, — пробормотал сокрушенно дознаватель. — Интересно, Ник унаследовал хоть каплю дара от отца?

— Надеюсь, что нет, — выдохнула я с отвращением. — Ужасный, ужасный дар.

— Целый отряд подчинить своей власти! — не слушал меня Туманов. — С ума сойти! И у нас были артефакты! Вот это силища! Никогда такого не видел. Надеюсь, что больше и не увижу.

Я только крепче стиснула зубы, борясь с тошнотой.

Боже, что скажет на это Ник? А князья Снежины? А Матильда, в конце концов?

Чуть позже выяснилось, что никто ничего не скажет. Официальный отчет гласил, что Снежин был убит во время задержания. Про позор дознавателей и мое участие в этом безобразии не было сказано ни слова. Имя князя Барги, кстати, тоже нигде не было упомянуто. Разумеется, кому надо, все рассказали досконально. Но в газетах напечатали лишь сухие факты: блестящая операция, задержание государственного преступника, смерть при попытке сопротивления. А героем стал, разумеется, Туманов. Именно он поставил жирную точку в этом непростом деле.

Георг Павелевич принимал вполне заслуженные поздравления и готовился к присвоению очередного звания. Поди, еще и на орден рассчитывает. И на вознаграждение. Не сказать, что он этого не заслужил.

А только я все равно с ним не разговаривала. Выгонять из своего дома, разумеется, не стала, ведь с ним пришлось бы выставить и Ильяну с дочерью, но обиду не скрывала. А вот к генералу Ермилину у меня вопросов не было, он меня в Вышецк не заманивал и под моей крышей не ночевал. Отношения у нас с ним были чисто деловые, его недоверие я легко простила.

Впрочем, долго сердиться я никогда не умела и мстительной меня назвать было сложно. К тому же Туманов сломался первым.

— Давайте мириться, Альмира Вионтьевна, — жалобно попросил он меня после целой недели холодного молчания. — Признаюсь, я дурак. А вы — истинная героиня. Ну хотите орден?

Я высокомерно отвернулась, хотя предложение было заманчивым. От ордена я бы не отказалась.

— Я все понял, — продолжал Туманов еще более виновато. — Нужно было вам все рассказать с самого начала. Но я опасался, что вы все еще под влиянием Снежина. Такая любовь ведь не проходит бесследно.

— Я вовсе его не любила, — поспешно ответила я и с досадой прикусила губу. Вот и закончилась молчанка.

— Теперь я понял, — с облегчением кивнул Туманов. — Вы любите Барги, верно?

— Люблю, — безнадежно подтвердила я. — Но, кажется, все испортила. Он не появляется уже целую неделю.

Прозвучало как-то жалко. Но что поделать, я действительно не находила себе места! Я рассчитывала, что Андрэс будет просить у меня прощения, принесет цветы или даже какой-нибудь ценный подарок. Я вот сережки страсть как люблю… Сто лет уже новых себе не покупала! И кольцо серебряное я с пальца сняла, потому что… потому что всерьез собиралась родить ему ребенка! Но Барги