Между королями - Вэнди Джинджелл

была права в своей оценке Атиласа. Надежду, что, несмотря на всю тьму и извращённость его сердца, какая-то его часть всё ещё была такой же праведной и стремящейся к справедливости, как и его первоначальное желание свергнуть Лорда Сэро, короля, и весь существующий в мире порядок. Надежду, что после осуществления этого плана он не зайдёт так далеко, чтобы стать частью системы, от которой нужно было избавиться.

Все драчуны расступились и дали нам пройти. Я не ожидала ничего другого, и, думаю, Атилас тоже. Они не просто отошли в сторону, они активно избегали Атиласа, хотя выглядели так, словно хотели зашипеть на меня. И когда мы в очередной раз добрались до трещины в стене, которая вела к более крупной и более конкретной версии себя, расположенной в Между, они не последовали за нами.

— Ну вот, — сказала я, и была рада, что смогла произнести слова без стука зубов. — Теперь он узнает, что мы здесь. Тебе лучше быть чертовски убедительным.

— Скажи мне, по крайней мере, что у тебя есть план! — мягко сказал он, подталкивая меня вперёд, когда земля, казалось, ушла у меня из-под ног.

— Я бы не стала действовать точно по плану, — сказала я, и смех странным образом скрутил мой желудок, когда мы приблизились к королевской части потрескавшегося бетона. — Это скорее идея.

Атилас на мгновение закрыл глаза.

— Хватит. Я не собираюсь спасать твоих друзей, пока ты делаешь из себя мученицу. Они могут присоединиться к нам с королём и сделать свою работу, отвлекая его, чтобы ты могла спокойно осуществить свой план. Самобичевание не входила в мои планы и никогда не будет входить.

— Ты не обязан мне это говорить! — огрызнулась я на него. — Никто не слишком дорог тебе, чтобы жертвовать им, когда дело доходит до мести, не?

— Ты всё ещё жива, — сказал он. — И будешь жива ещё довольно долго, если только прислушаешься к голосу разума.

— Если разум позволяет убивать моих друзей одного за другим, чтобы я могла использовать это время для подрыва королевской магии, то можешь не сомневаться, я не собираюсь прислушиваться к голосу разума, — яростно сказала я.

Атилас не имел права намекать на то, что я была ему дорога — не после того, как он убил моих родителей и друзей. Не после того, как он лгал мне и играл со мной в игры, как будто я была всего лишь шахматной фигурой, с тех пор как он меня узнал. Особенно когда я отчаянно хотела верить, что это правда.

— Я категорически отказываюсь оставлять тебя здесь, пока буду спасать твою разношёрстную компанию героев, — сказал Атилас. — Мы будем…

— Тебе придётся, — сказала я. — Потому что, как я полагаю, сейчас придёт король, и я уверена, что твоя месть не зайдёт так далеко, что ты будешь убит им, особенно если это не принесёт никакой пользы. Ты не сможешь вовремя отказаться от этого — ты знаешь, что не сможешь. Вместо этого тебе придётся пожертвовать мной.

Я видела, что он колеблется; видела сожаление, затуманившее его серые глаза, видела, как сжались его губы. Но я также знала, что он не будет долго колебаться. Он привык жертвовать всем, кроме себя, чтобы получить то, что ему нужно, и он всё ещё не получил того, что ему было нужно. С одной стороны, я могла его понять: если Атилас выживет, у него будет ещё один шанс победить. С другой стороны, мне было больно видеть, как в его глазах появляется понимание, хотя я знала, что это должно было произойти — мне было нужно, чтобы это произошло.

— Я думаю, ты пожалеешь об этом моменте, — сказал он. — Я думаю, тебе придётся пожертвовать большим, чем ты можешь представить.

— Лучше бы ты, чёрт возьми, перестал со мной разговаривать, — сказала я, стараясь не дышать слишком часто. — Чем скорее ты начнёшь вытаскивать моих друзей из ямы, в которой они оказались, тем лучше. Ты можешь попозже поиздеваться надо мной по поводу жертв и сожалений. Мы сравним раны или типа того. Сделай свою чёртову физиономию непроницаемой.

— Я предупреждал тебя, — сказал он, и на мгновение он почти походил на Джин Ёна, весь такой рычащий и разъярённый. — Я предупреждал тебя, Пэт. Я не твоя шахматная фигура.

— Знаю, — сказала я. — Я твоя. Но я, чёрт побери, королева, и тебе лучше не забывать об этом.

Вот так и застал нас король, когда легко отделился от бетонной стены: я свирепо смотрела на Атиласа, а он довольно рычал на меня.

— Я вижу, что этот Питомец не всем нравится, — сказал он.

Он выглядит таким безобидным, когда видишь его вблизи; это высокий, неряшливый мужчина, похожий на золотистого ретривера, его конечности немного длинноваты, а выражение лица слишком обнадёживающее, чтобы быть человеческим. Он слегка поворачивает голову в сторону, когда разговаривает с вами, чтобы у вас было ощущение, что он действительно слушает вас — рассматривает вас.

И он, вероятно, так и делает, но, вероятно, не по тем причинам, о которых вы могли бы подумать.

— Я полагаю, он тебя укусил, — любезно обратился он к Атиласу.

— Забавно, что мы вернулись к обращению «он» сейчас, — пробормотала я себе под нос. Король был одним из немногих фейри, которые с самого начала называли меня «она» и «ей» — и, в отличие от остального мира, он был одним из немногих, кого я встречала, кто обычно продолжал это делать.

— Мне удалось избежать этого особого воспаления, — сказал Атилас, кланяясь. — Мой повелитель, я надеюсь, вы примете человека как знак сожаления о том, что я не смог предупредить вас о его намерениях заранее? Как вы увидите, я сам пришёл сюда, чтобы помочь — на самом деле не было возможности сообщить вам об этом раньше.

— Как обычно, ты неожиданный, но основательный, — сказал король. — Посмотрим, сможешь ли ты принести больше пользы, выяснив, где разношёрстная компания питомца пряталась от меня прошлой ночью — я полагаю, что нужно найти ещё одного или двоих из группы, и я думаю, что они прячутся вместе. Сегодня утром их было меньше, чем вчера вечером.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы найти заблудших членов, — сказал Атилас, переводя затенённый взгляд с короля на меня.

Я не могла их прочесть — не могла ничего сделать, даже если бы знала, действительно ли он на моей стороне или нет. Итак, когда Атилас поклонился королю и оставил меня в крепких объятиях двух драчунов, всё, что я могла сделать, это надеяться, что на этот раз я