Я вернулась, чтобы сжечь его дом - Н. В. Сторбаш

люди в поместье Сюэ, а еще надо будет проверить всех наших людей. Может, велеть Тан У проследить за некоторыми из них, когда те возьмут день отдыха? Это займет немало времени, но оно того стоит. Жаль, что Тан У у меня только один.

Я даже пожалела, что не прихватила с собой переносную тушечницу, чтобы записать все свои мысли.

Вскоре повозка остановилась, охранник стукнул дважды, давая знак, что можно выходить, затем открыл дверцу.

Хо Дасюн жил на той же самой улице, где родился и вырос, даже дом его стоял на том же месте, только вырос в два раза. Прежде это была обычная лавка, и дядя Хо обитал в крошечной задней комнатке, потом здание полностью перестроили, добавили еще один ярус. И теперь на первом ярусе располагалась лавка, где продавались лакированные шкатулки Ли, а на втором обустроилась семья дяди Хо. Его младший сын стоял за прилавком, дочь следила за чистотой и помогала брату, а жена занималась хозяйством и приглядывала за родителями дяди Хо. Большой медведь давно мог выкупить себе дом попросторнее, даже небольшое поместье где-нибудь на окраине, но он так привык к шумным городским улочкам, к соседям-торговцам и беседам с ними, что не захотел ничего менять.

Лавка, на удивление, была открыта, и дети Хо вышли навстречу, чтобы поприветствовать нас. Мама кивнула им и спросила, как дела у управляющего Хо.

— Сейчас его осматривает лекарь, — ответил сын Хо, имя которого я, конечно, не помнила. — Прошу госпожу Ли и юную госпожу Ли подождать немного в лавке, пока господин лекарь не закончит.

— Я привезла нашего лекаря. Пусть он тоже взглянет на управляющего Хо. Два лекаря лучше одного.

— Благодарю госпожу Ли за заботу об отце, — поклонился юноша. — Сюин, проведи господина лекаря в комнату отца.

Девушка вежливо поклонилась и увела нашего лекаря, а мы вошли в лавку. Я была тут прежде всего раза два или три, еще до свадьбы с Сюэ, и уже плохо помнила обстановку. С порога я ощутила приятный запах древесного ладана из курильницы в дальнем углу лавки, а еще запах камфорного дерева и едва уловимый горьковатый аромат лака.

Из забранных бумагой окон струился теплый рассеянный свет. На полках вдоль стен лежали наши лакированные товары: шкатулки, гребни, чаши для вина. Самые лучшие и дорогие шкатулки с драгоценной инкрустацией были расставлены по одной на небольших столиках, чтобы покупатели могли спокойно рассмотреть их с разных сторон. Неподалеку от двери висел свиток с изысканной каллиграфией и табличка, на которой было сказано, что эта лавка принадлежит господину Ли, правому министру императора.

В глубине лавки я приметила диванчик, низенький столик и несколько стульев. Там уважаемые покупатели за чашкой чая могли заказать особого товара согласно своим требованиям. Наши мастера делали шкатулки любого размера, цвета и под любые нужды: для украшений, для хранения дорогого чая, для печати, свитка и так далее. Часто их заказывали для оформления подарка, и не раз случалось, что шкатулка стоила ничуть не меньше своего содержимого.

Сын дяди Хо предложил нам чай, но мама отказалась. Она заметно нервничала. Я же внимательно осматривала шкатулки. Каких там только не было! Черно-золотые для мужчин, киноварно-золотые для женских покоев, сандаловые, кипарисовые, обтянутые изнутри кожей или блестящим шелком, с инкрустацией малахитом, яшмой, крыльями жуков-златок и морскими раковинами. Шкатулки в виде спящего цилиня, лотосового бутона и восьмигранные с изображениями мудрецов. Простые и со множеством тайников, без замка и с хитроумными скрытыми запорами. Некоторые хотелось просто рассматривать, к другим руки сами тянулись, чтобы коснуться переливающегося на свету лака, с третьими хотелось повозиться и разгадать секрет их замка. Завораживающее место.

— А где шкатулки с небесной глазурью? — спросила я негромко.

Юноша тут же поспешил ко мне и уточнил:

— Что именно юная госпожа Ли подразумевает под небесной глазурью? У нас есть шкатулки голубого цвета, в точности как небо ясным летним днем.

— Разве ты не знаешь о небесной глазури? — удивилась я.

— Прошу прощения, этот недостойный, может, и не ведает обо всех видах глазури в мире, но знает все покрытия для шкатулок, что продаются в Линьцзин.

Я покопалась в памяти и выудила нужное имя:

— Небесная глазурь, изобретенная господином Яо Пэном? Неужели не слышал?

— Этот недостойный боится посрамить имя своего отца, но не смеет лгать. Этот недостойный никогда прежде не слышал о господине Яо Пэне. Если только… — юноша задумался, — если только юная госпожа Ли не имеет в виду сумасброда Яо Пэна, который часто пропадает в горах. Наша лавка когда-то закупала у него лак, но после срыва нескольких поставок отец отказался от сотрудничества с ним.

— Ты знаешь, где живет господин Яо Пэн? — резко спросила я.

— Конечно. Этот недостойный не раз ходил к нему вместе с отцом.

— Ты должен подружиться с ним! — велела я. — Приходи к нему, приноси угощения, беседуй, пои чаем. Это мое поручение для тебя лично. Если справишься, поднимешься едва ли не до положения своего отца.

Юноша удивленно уставился на меня. Я понимала его сомнения. Пусть я и дочь господина его отца, но я девушка, причем младше его самого. Я не знала, что господин Яо Пэн когда-то считался сумасбродом, но нельзя было отказываться от такой возможности.

— Я не хочу тревожить твоего отца столь мелкими поручениями, — добавила я. — Но если ты считаешь, что не справишься, тогда я найду кого-то другого…

— Этот недостойный не смеет отказать юной госпоже Ли и обязательно выполнит ее пожелание. Только… как долго мне нужно навещать Яо Пэна?

— Ты сам поймешь. Просто будь рядом с ним, сделай так, чтобы он считал тебя другом. Также, если ему потребуются денежные вложения, отдай столько, сколько он попросит. Без расписки! Это должно выглядеть как дружеская помощь, а не заем ростовщика. Если дядя Хо не даст нужную сумму, приди в поместье Ли и поговори со мной или дядей Чжоу. Если сделаешь всё, как надо, твои старания окупятся многократно.

После упоминания денег сын Хо наконец отнесся к моим словам серьезно, слушал, кивал и пообещал, что не подведет меня.

— Госпожа Ли, юная госпожа Ли, теперь можете подняться к управляющему Хо, — сказал наш лекарь, спускаясь со второго яруса.

И мы с мамой поспешили наверх.

Глава 29

Перед дверью в комнату дяди Хо мама остановилась:

— Лань-Лань, останься здесь. Вид израненного человека может напугать тебя.

— Зачем тогда было выходить из дома? Я пойду!

Я видела гибель отца. Может ли что-то быть еще страшнее?

Большой медведь Хо лежал