Спящее пламя Ферверна - Марина Эльденберт

хорошо представляла, как это дерьмо из его головы может измазать имя отца. Я на это училась. И еще я училась считывать эмоции и настроение, мимику — даже малейшую, и просчитывать риски. В отличие от той наивной Ятты, которая повелась на «встречу с Вэйдом» из-за несуществующей видеозаписи, сейчас я видела, что он не блефует. Больше того, он реально готов это сделать, и сделает, как только я выйду за эту дверь.

Да, отец всегда меня поддержит, сегодня ночью я это поняла.

Мама… мама, скорее всего, разозлится еще больше. Как раз из-за отца. Сейчас, когда эмоции прошлого вечера схлынули, и включилась моя рациональная часть, передо мной как на экране политической арены развернулись все возможные варианты и все последствия. Я пыталась говорить с Роа, как его девушка, возможно, мне стоит попытаться поговорить с ним, как… как — кто? Как дипломат? Да тьфу. Ему плюнуть и растереть на такое, он не хуже меня знает, как играть в эти игры. Иначе бы не было сейчас всего этого. В нашей несостоявшейся партии он уже победил. Потому что у него информационная бомба, а информационная бомба, как известно, иногда может быть пострашнее реальной.

Кого это затронет, кроме нашей семьи? Для начала нашу семью, после того, как скандал уляжется, пятьдесят на пятьдесят, что отцу придется уйти в отставку. Если он останется, его авторитет в любом случае будет трещать по швам, если не останется — это ударит еще и по Ферверну, когда на смену ему придет его главный оппонент, занимающий гораздо более жесткую позицию по поводу драконов и людей. Мы запросто можем откатиться к Аронгаре из прошлого века, когда иртханы смотрели на людей как на вспомогательный инструмент, чтобы оттенить собственное величие. Подвижки там начались после Рэйнара и Леоны Халлоран, но даже после их влияния перемены заняли время. Сейчас же может рухнуть все, что строил отец. Да, хайповые истории хороши для блогеров и деятелей шоу-бизнеса, например, не исключено, что у Вэйда повысятся продажи альбомов из прошлого, и его начнут еще охотнее приглашать во все шоу.

Но для меня это будет означать конец дипломатической карьеры еще до ее начала. И это я еще не думала о Вайдхэнах и последствиях для них, не говоря уже об отношениях между нашими семьями.

Я прокрутила весь этот массив в голове, как на быстрой перемотке видео. Поставила на одну чашу весов секс с Роа, на другую — все вышеперечисленное.

— Если у тебя встанет на девушку, которая соглашается трахнуться с тобой исключительно ради того, чтобы ты не устроил международный скандал, не вопрос, — сказала я, глядя ему в глаза. И добавила: — Истеричка.

— У меня нет проблем со стояком, Ятта, — проигнорировав мой выпад, Роа вернулся в кресло. — Но вообще я передумал.

Да ты что? Мозги на место встали?

— Замечательно. Тогда я пойду.

— Я хочу, чтобы ты мне отсосала.

— А через две минуты ты захочешь трахнуть меня на люстре? — вырвалось у меня с нервным смешком.

— Ты знаешь… может быть, и захочу. Но главное, что ты сделаешь все, что я захочу.

Я показала ему средний палец.

— Да. Обязательно. Отправляй свое интервью, Вайдхэн.

Он прищурился и кивнул.

Я вышла.

Прошла несколько метров и остановилась. Передо мной разворачивались ветки реальности, которые я видела, училась видеть за все годы обучения в университете. Конечно, алгоритмы, которые я изучала, были гораздо сложнее, и некоторые данные нужно было загружать для аналитики в специальные программы, и работать с ними, и с ИИ, так было проще. Но нас учили анализировать на месте, если нет возможности обработки с помощью вспомогательных инструментов. Собственно, наши мозги настраивали как эти самые алгоритмы, и наши с отцом дипломатические поединки в последние годы помогали оттачивать мое мастерство.

И сейчас я понимала, что простейший выход, чтобы подвести под этим самым черту — это дать ему то, что он хочет.

Да пошло оно к наблам.

Развернувшись, я широкими шагами преодолела расстояние до его двери и толкнула ее. Застав Роа там же, где он остался.

— Не боишься, что я его тебе откушу? — хмыкнула я.

— Единственное, чего я боюсь, Ятта — так это того, что ты не сможешь говорить после того, как я оттрахаю тебя в рот.

Глава 22

Вэйд

Последний раз так паршиво он чувствовал себя пять лет назад. В Мэйстоне. Когда даже разговор с Гертой не помог, разве что все усугубил. Она говорила, что с этим надо было разобраться сразу, но он не послушал. Подумал, что сможет справиться с тем, что в его жизни не будет Ятты Ландерстерг. Одной девчонкой больше, одной меньше, она не первая, она не последняя. И все-таки она оказалась первой и последней из тех, кто не выходил из его мыслей даже спустя столько лет. Сначала казалось, что это просто его личные заморочки, наваждение, его привязанность к Ятте. Точнее, мысли о ней. Он считал, что думает о ней, потому что она была девушкой Роа, и покоя не дает именно мерзкое саднящее чувство вины.

Потом он понял, что срать он хотел на Роа. В смысле… хорошим его поступок не становился ни разу, но в тот момент, когда они с Яттой переспали, они с Роа не были парой. Это потом тот говорил, что она его простила, что у них все налаживается. И чем больше он об этом говорил, тем больше Вэйду хотелось уронить его мордой в ковер и основательно по нему повозить. Он понимал, что это ненормально, что ревновать девчонку, от которой сам отказался — бессмысленно. Но с каким-то мазохистским упоением продолжал его слушать.

Потому что, по сути, о ней он мог узнать только через Вайдхэна. Несмотря на то, что Ятта была дочерью дракона номер один, к известности она не стремилась, о ней писали только то, что она учится в ХГУ, писали о завершении ее спортивной карьеры и о том, скоро ли ждать помолвки с Роарханом Вайдхэном. Но, познакомившись с ней в Мэйстоне, Вэйд сразу же уловил, что Ятта Хеллирия Ландерстерг — это гораздо большее, чем весь этот благопристойный фасад, за которым скрывался взрывной темперамент, яркие чувства. Она столько всего любила и стольким горела, но он, к наблам, просрал все, когда от нее отказался. Хотя мог бы разделить все это с ней.

Вайдхэн рассказывал о том, что