Каждая веснушка - Данир Дая

девушки или парня и знаешь, к чему стоит готовится. И старикам такой способ покажется дикостью, но на то они и старики — ругать молодёжь, как когда-то ругали их. Да, наверно, именно так: одиночество — не приговор. Одиночество — личный выбор.

…

Так что там? Блин, а ты так и не понял весь план. Объясню очень просто: ты всё ещё идиот, который повёлся наобычный развод. Я ведь просто тянул время, хотел вывеститебя на эмоции. Скажу тебе напоследок:

Стервятник, что в болотистой вязи застрял,

Всё не может себя обуздать во гневе и страхе.

Победит вера в лучшее под огненной луной,

Победит нежность не пройдённых лугов.

А ты, величавый Ёлмак, не получишь и капли водицы.

Идиот.

Роберт открыл глаза в помещении, возвращённый на место, где обнимался с Ксюшей: за столбами деревьев, которые скрывали группу от битвы отцов и детей. Смерч откидывал пламя, которое улетело на тюль, пытаясь разгореться, но Суб-кис осушила его водой. Против круговорота воздуха мало, что можно было противопоставить, когда он откидывает любую атаку от себя, но все эти атаки огня и воды были приманкой, чтобы Булут-батыр отвлёкся, и Чангал мог пустить свои корни под ним, схватывая в тески разъярённого Булута. Смерч был остановлен, но сильно это не помогало: помимо этого Булут имел способность извергать молнии и управлять целым климатом, поэтому кора быстро сдавалась под напором взбешённой погоды, а у Чангала не хватало на это сил. Помогал Булуту и Ёлмак-хан, чтобы не потерять последнего бойца в арсенале, из-за чего не мог сосредоточиться на Роберте, хоть именно он был его целью. Молнии распустили корни и вихрем подхватила Чангала. Ёлмак-хан омертвил столбы, которые прикрывали Роберта, и он смог достать его, поднимая его в воздух, взглядывая красными глазами и заставляя взять монету в руки посмотреть на результат, заталкивая за затылок вниз голову Роберта, но Артур спас его, ударив шваброй, подхваченной неподалеку от входа в кухню, по черепушке Ёлмак-хана, чем привлёк внимание, поэтому Роберт мог выбраться.

— А ты говорил, что швабра бесполезна! — оправдывал свой выбор Артур.

— Арт, ты супергерой! — крикнул Роберт, убегая подальше, к книге.

Проскользнув по полу, Роберт пытался найти что-нибудь, что поможет в данной ситуации. Ёлмак-хан, крича несколькими голосами, разрывал пол под Робертом, отчего загонял парня, что уже поднялся на стол, не забывая листать страницы. Суб-кис, Куожуй-сув и Отлуй становились рядом, чтобы сдержать преимущество перед потоком ветра с разных сторон выдавливая свои силы на Булут-батыра, а Чангал со стороны пытался подхватить за ноги взбунтовавшегося правителя погоды. Артур, Ксюша и Маша, рискуя жизнью, пытались отвлечь Ёлмак-хана, но он никак не реагировал. Роберта схватило нечто за ногу, отчего по инерции он свалился на стол, впихивая салаты со стола, тянув его назад — но он не терял времени, выписывая на пустых листах нужные для защиты руны. И когда Ёлмак дотянул тело Роберта к себе, чтобы в очередной раз схватить парня в свои лапы, Роберт кинул запись в бога смерти. Ёлмак-хан засветился и будто ошпаренный отпрыгнул в сторону, прикрывая лицо и крича от боли своим басистым тоном.

Роберт отпрыгнул в объятия Ксюши и был поддержан Артуром, чтобы не терять равновесия. В это же время рассеянное внимание Булута, который пытался остановить одного и другого, поэтому его застали врасплох: корни окружили все его конечности и по итогу он остался обездвиженным и как бы не злился от условий, в которые втянулся. Суб-кис не теряла времени и использовала один из рабочих вариантов: не нападала, не пыталась выбить дух из любимого, а лишь подбежала к Булут-батыру и обняла его. Простые объятия, обычный жест сработал намного лучше, чем попытка выбить в драке из человека всё живое. Булут-батыр расслабился, глаза сверкали уже по-другому: не в злости, а в понимании и разочаровании.

— Где я? — осматривался Булут.

— Всё в порядке, родной. — подходила к нему Куожуй.

— Мы рядом. — говорила Суб-кис в шею Булут-батыру, поглаживая ему голову.

В агонии боли Ёлмак-хан сносил стулья со своего пути, костлявыми ладонями прикрывая обожжённое лицо.

— Тенин! Тенин! — кричал Ёлмак-хан в агонии.

— Да закрой ты рот! — кричала ему Ксюша, отчего получила пятерню от Роберта.

— Молодец, так с ним и надо.

Воссоединённая семья прошла к компании друзей и общей группой они наблюдали за закономерными страданиями Ёлмак-хана.

— Судьба всё равно всё решит. — шептал в безумии Ёлмак-хан.

— Нет, Ёлмак, — говорил Отлуй, — твоя власть на данный момент под вопросом. Что скажет Бюйюк на это? Тебе не хватило твоего поражения?

Ёлмак-хан оторвал руки с лица и показалось обезображенное лико — покрасневшее от заклинания, разлагаемое от ожогов, оставаясь кусками на ладонях. Из всего его вида напоминали о угрожающем виде только красный отлив глаз — более безумный, чем ранее.

— Фу, — с омерзением произнесла Маша, — я не думала, что может хуже.

— Но теперь он не страшный. — сказала Ксюша.

— Скорее уродливый. — дополнил Роберт.

— Мне вспомнилось, — говорил Артур, отряхиваясь от пыли, — когда в школе говорили про некие воины, устроенные Ёлмак-ханом со всеми богами. Что-то типа рагнарёк, но в нашей культуре. И это мы его одолели быстрее, чем сам бог всего?

— Представляешь, Арт? Ничтожество.

Ёлмак-хан не смел больше терпеть унижения, поэтому испрялся, словно дым, проговаривая последнюю фразу.

— Твоя часть души всё ещё принадлежит мне. Часть твоего братца, — указывал он на Ксюшу, — тоже под моей властью. Мы ещё встретимся.

Две группы — божественные и смертные — остались наедине, благодаря друг друга за хорошую битву, в которой они победили.

— Спасибо вам, — произнёс обессиленно Булут-батыр, — я немного потерялся. Будто меня заточили в клетку, и я лишь мог наблюдать со стороны, не способный остановить самого себя.

— Ты можешь понадеяться на меня, — протягивал руку Отлуй Роберту, — и я сделаю всё, что ты просил. Это минимум, что я могу сделать за возвращения сына.

— Но мне ты всё ещё должен, — грозился Чангал, — и даже больше.

Ксюша осматривала место битвы: разбросанные тарелки, разобранный пол, подожжённый тюль и выбитая дверь, в который в безумстве Булута залезали ветви, грязь и всякий мусор