Мой неуловимый миллиардер - Татьяна Романская

— До нас дошло, что вы двое нарушили политику нашего университета и этику ваших рабочих отношений, — говорит заместитель ректора, Михаил Федорович, с сожалеющим видом. Но стоит ему только посмотреть на меня, и в его взгляде появляется нотка раздражения.

— Что случилось? — спрашиваю я, прежде чем потянуться к Лере. Я беру ее за руку и переплетаю наши пальцы. Она напрягается, но я слегка качаю головой, давая понять, что все будет хорошо.

— Сегодня утром некоторые из наших работников, в том числе я, получил комплект фотографий, — говорит Михаил Федорович. Он поворачивает экран своего компьютера к нам и открывает одну из папок на рабочем столе.

Я присматриваюсь и сжимаю челюсти, когда обнаруживаю, что смотрю на десятки наших с Лерой фотографий, большинство из которых сделаны прямо у моей входной двери. Поскольку у нее паранойя по поводу того, что ее семья увидит нас вместе, мы следим за тем, чтобы не появляться на публике вместе, но в этой папке каким-то образом оказались все наши прощания с поцелуями на ночь. Какого черта?

Лера дрожит, ее дыхание неровное. Она паникует. Мне нужно как можно скорее все исправить. У нее и так слишком много забот. Судя по ее глазам, она близка к тому, чтобы сорваться и разрыдаться. Мне нужно вытащить ее отсюда.

— Мы с Валерией состоим в серьезных отношениях. Она уже сдала свою диссертацию, и к тому времени, как я приступил к своей должности, она уже почти закончила работу над диссертацией. Ее предыдущий научный руководитель сможет это подтвердить.

Михаил Федорович кивает.

— Если Иван Геннадьевич подтвердит, что она написала большую часть работы без вашего руководства, то к Валерии мы не будем применять санкций.

Он колеблется и отводит взгляд.

— Я… я могу попытаться спасти академическую карьеру Валерии, но не смогу спасти вашу.

Я ухмыляюсь и скрещиваю руки на груди.

— Ничего страшного. В любом случае, моему отцу нужно, чтобы я более активно участвовал в бизнесе. Мне давно пора отказаться от научной карьеры.

Думаю, если бы я на самом деле хотел остаться, по возвращении из отпуска моей мачехи проблему можно было бы решить по-другому, но никому не стоит об этом знать. Пора мне отпустить эту часть своей жизни.

— Постарайтесь подойти к этому делу объективно, Валерия писала свою работу слишком долго, чтобы так просто, на последнем этапе подготовки к выпуску все потерять. Надеюсь на ваше благоразумие, Михаил Федорович, — я звучу пугающе спокойно, и заместителя ректора это, кажется, крайне напрягает. — Принесу заявление об увольнении завтра утром.

Я утягиваю Леру за собой, и она не успевает вставить ни слова. Выглядя разбитой и крайне расстроенной, она все же не пытается накинуться на меня с обвинениями, а послушно идет рядом.

— Мы с тобой оба знаем, что это был вопрос времени. Мне давно пора было завязывать с работой здесь — теперь, когда правда раскрыта, она больше не сможет нам навредить.

Сомневаюсь, что Лера вообще понимает, как много для меня значила моя академическая карьера. Я бы никогда не отказался от нее ради кого-то, кроме этой невероятной девушки.

Мой телефон жужжит, и я морщусь, когда вижу одиннадцать пропущенных звонков от отца. Видимо, он уже в курсе.

— Давай я отвезу тебя домой, — предлагаю я. Учитывая то, какой встревоженной Лера выглядит, я не хочу, чтобы она садилась за руль. — Мне нужно встретиться с отцом.

— Ты уверен, что все будет хорошо, Фома? Я так волнуюсь. Ты теряешь работу, а я могу потерять кандидатскую степень. Как ты можешь быть таким спокойным?

Я наклоняюсь и притягиваю ее к себе, прижимаясь к ее губам поцелуем, прежде чем выпрямиться.

— Я спокоен, потому что у меня есть ты, Лер. Кроме тебя и детей мне больше никто не нужен. Все остальное решаемо и заменимо.

Я никогда не скажу ей, что на самом деле мое сердце сейчас разрывается на части. Если Лера узнает, она никогда не простит себя, хотя ни в чем не виновата.

Когда я подъезжаю к офису отца, мои мысли все еще заняты ею. Лера выглядела расстроенной, когда я ее высадил, и я не уверен, что могу сделать, чтобы исправить ситуацию. В последнее время я постоянно оказываюсь в совершенно безвыходных ситуациях. Я не могу наладить их отношений с детьми. У меня не получается остановить Эмили в ее жуткой мести. И работу сохранить тоже не вышло.

Кажется, что моя жизнь рушится, и я, пытаясь все исправить, только ускоряю события.

— Сергей! — отец явно очень зол. Я скриплю зубами, когда вижу фотографии на экране его компьютера. — Даю тебе три секунды, чтобы объяснить, почему ты замешан в крупном скандале в университете.

Он выглядит разъяренным, и на мгновение я теряю дар речи. Не так я хотел, чтобы все узнали о нас с Лерой.

— Я собираюсь на ней жениться, — просто отвечаю я.

Гнев отца улетучивается, и он смотрит на меня с недоумением.

— О чем ты говоришь, Сергей? Она твоя няня и студентка. Я люблю Леру так же сильно, как и Арина, но это невероятно неуместно.

— Правда? Дети ее любят, и я тоже. Я никогда не думал, что захочу снова вступать в отношения, отец. Но она изменила мое мнение.

— Ты потерял работу из-за нее, Сергей. Ты так отчаянно хотел работать в университете, что оттягивал принятие на себя большей ответственности в компании. Твоя мать больше всего мечтала, чтобы ты пошел по ее пути, а ты отказываешься от этого ради девушки?

Я улыбаюсь ему, немного печально, но все-таки светло.

— Моя мама больше всего хотела, чтобы я был счастлив. Она так и не смогла увидеть этого при жизни, но я все равно буду следовать ее желанию. Теперь я счастлив, отец. Я знаю, чего мне это стоит, но ты пока не видишь всего того, что я получу. Лера не похожа ни на одну женщину, которую я когда-либо встречал. Эмили устроила нам ад, а Лера все равно остается рядом. Черт, мне кажется, она любит моих детей больше, чем меня, понимаешь? Я знаю, что делаю. Она того стоит.

Отец долго и пристально смотрит на меня.

— Вы с Ариной… одинаковые. Упрямые до ужаса, готовы пожертвовать всем ради любимого человека, — он отводит взгляд и качает головой, но я вижу неохотную улыбку, которую отец пытается скрыть.

Лера стоит всего на свете. Она со стольким справилась ради моей семьи. Пришло