Книжный магазин «Булочка с корицей» - Лори Гилмор

– Да, ох. И я с удовольствием приеду на День благодарения.

Ноа улыбнулся:

– Мои сестры с ума сойдут.

Хейзел рассмеялась:

– Жду с нетерпением.

– Пойдем в дом.

– Пойдем.

Хейзел взяла его за руку, и Ноа повел ее к дому. Он украсил его огоньками, словно делая подарок для нее. Словно ему требуется доказательство, что он достоин, свидетельство того, что он достаточно серьезный парень для Хейзел, но ей все это было не нужно. Ей нужен был только он сам.

Наверное, Ноа должен был догадаться об этом.

Ему все равно, даже если завтра Хейзел бросит книжный магазин, захочет уехать из города и стать цирковой артисткой. Она могла побриться наголо или решить, что хочет заняться скалолазанием, и он ее поддержит. Хейзел – это не работа, кудри или милые блузки. Она – терпкий вкус черники на его языке, соленый воздух и дождливые дни, она идеальная книга. Поцелуи и тайные улыбки. Она – всё. Ему просто нужна она.

И того, что эти чувства взаимны, хватило, чтобы Ноа почувствовал: он способен на все. Казалось, его ноги оторвались от песка. Он парил за ней к своему незаконченному проекту и впервые за долгое время ощутил этот стержень. Почувствовал себя достойным.

Хейзел открыла дверь, и они ввалились внутрь, прочь от холода и шума волн. Не дав Ноа перевести дыхание, она прижала его к закрытой двери. Обняла за шею и прильнула к его губам.

– Люблю тебя, – пробормотала она, и он, не сдержавшись, улыбнулся ей в губы, ощущая, как счастье загорелось в груди.

– Я тоже тебя люблю, Хейзел Келли.

Она издала негромкий радостный вздох, когда Ноа прижал ее ближе, и все счастливые концовки, которые он когда-либо читал, обрели смысл. Вот оно.

Счастье.

Навсегда.

Он об этом позаботится.

Глава 29

Ноа бросил папку с документами на столик и потянул Хейзел к кровати.

– Утром этим займемся.

– Как много подушек, – посмеялась она, откидываясь на уютный ворох.

Щеки Ноа залил настоящий румянец. Ни одна из пошлостей, которые он ей говорил, не вызывала такой реакции, как его признание.

– Они для тебя.

– Что?

Он забрался на кровать рядом с Хейзел и прижал ее к себе, словно не мог вынести ни малейшего расстояния между ними, что было прекрасно, ведь она и сама хотела находиться как можно ближе к нему в следующие двадцать четыре часа или пока не почувствует, что все это стало реальностью. Ноа влюблен в нее. Она влюблена в него.

Это…

Непостижимо. Необычайно. Неожиданно.

Даже если она, вероятно, должна была это предвидеть. Наверное, она с самого начала должна была понять, что означали взгляды Ноа, его желание проводить с ней время, но разве кто-то действительно верит, будто однажды найдет нечто подобное? Что кто-то полюбит его таким, какой он есть?

Это было потрясающе. И Хейзел этого не ожидала.

Теперь же, обретя такое счастье, она непременно будет держаться за него обеими руками. Буквально.

– Я купил их для тебя, – сказал Ноа, пока она водила пальцем по его покрасневшим щекам.

– Ты купил мне подушки?

Он смущенно улыбнулся, и внутри Хейзел все перевернулось.

– Хотел, чтобы тебе было комфортно, если мы однажды здесь окажемся.

– Ух ты.

– Я влюбился в тебя без памяти, Хейз.

Она расплылась в улыбке:

– Вот как?

– О да.

– А я в тебя.

Он улыбнулся шире:

– Посмотри-ка, мечты и правда сбываются.

Хейзел рассмеялась, хотя ее тело вспыхнуло от воспоминания о том, как Ноа говорил ей об этом в прошлый раз. Ночь в ее доме. Она сидела на кухонном столе в одних трусиках, а он стоял на коленях между ее бедер. По ее телу пробежала дрожь, и он обнял ее крепче.

– Замерзла?

– Нет. Не замерзла. И вообще мне кажется, что на нас слишком много одежды.

Его улыбка превратилась в хищную.

– Согласен.

Хейзел сняла кардиган и бросила его в сторону, пока Ноа стягивал с себя футболку через голову. После того как и ее футболка присоединилась к вороху одежды, Хейзел вновь притянула Ноа к себе.

– Так-то лучше, – сказала она, пока он покрывал поцелуями ее шею, а жар его кожи опалял ее тело.

– Гораздо, – тихо согласился он, скользя губами по ее груди. Она даже не успела заметить, как его руки оказались у нее за спиной и уже расстегнули лифчик. Хейзел сбросила его, и Ноа, опустив голову, припал губами к ее груди.

– Штаны, – ахнула Хейзел, потянув за край его джинсов.

Ноа застонал, когда ее пальцы скользнули под пояс.

– Мне кажется, ты меня торопишь, Хейз.

– Сними штаны. Ноа, пожалуйста, – простонала она. – Сделаем все медленно позже или когда захочешь, а сейчас мне нужно это… Мне нужен ты, Ноа. Сейчас же.

Он посмотрел на нее темным решительным взглядом:

– Вот как ты хочешь? Быстро?

Хейзел кивнула, прикусив нижнюю губу:

– Быстро. И жестко. Прошу, Ноа.

Он судорожно сглотнул. Она наблюдала за движением его кадыка, слушала прерывистое дыхание. На челюсти Ноа дрогнул мускул. Она никогда не видела Ноа таким неподвижным, настолько притихшим, словно он собирался с силами, прежде чем заговорить, шелохнуться.

Хейзел ждала, не смущаясь собственной просьбы, зная, что Ноа исполнит ее и будет осторожен. Сейчас она не хотела, чтобы он был ласков с ней, не хотела нежности. Ей было нужно, чтобы Ноа прожил с ней этот момент, стал ее якорем. Чтобы все произошло с той же безудержностью, какую она ощущала сама, будто все ее эмоции оказались вне тела оголенными нервами, которым не нужны нежные прикосновения.

Последние два месяца стали невероятной прелюдией, но сейчас она хотела, чтобы Ноа прижал ее к матрасу и заставил поверить ему. Все по-настоящему. Она принадлежит ему. А он ей. Хейзел нужно было, чтобы он убедил ее в этом раз и навсегда.

И она лишь надеялась, что Ноа все понял, пока она неотрывно смотрела ему в глаза. В горле встал ком от любви, желания и отголосков страха перед тем, что все это закончится.

– Ты должна сказать мне, если нужно будет остановиться. Хорошо? Если надо, чтобы я прекратил, скажи, – его голос прозвучал грубо, как плеск волн о скалы.

Хейзел кивнула.

– Словами, Хейзел.

– Хорошо. Я скажу. Обещаю.

Ноа уже расстегнул джинсы и стал спускать их с бедер.

– Штаны, – сказал он с ухмылкой.

Хейзел быстро выполнила его приказ, наблюдая, как боксеры Ноа отправляются вслед за джинсами. Затем стянула нижнее белье – простые белые трусики, пока голодный взгляд Ноа наблюдал за