Сыграем в любовь? - Шарлотта У. Фарнсуорт

Я не обращаю внимания на вздохи фанатов Нью-Йорка и вскакиваю с места. Оливия присоединяется ко мне. Мы радостно прыгаем, глядя, как вся команда собирается вокруг Дрю. Комментатор нудным голосом оглашает:

– Вашингтон забил гол на двенадцатой минуте пятьдесят третьей секунде второго периода. Стараниями Дрю Галифакса, номер 23, и Троя Кроли, номер 33…

Остаток матча я ерзаю от радостного волнения. Время истекает, а Нью-Йорку, несмотря на все усилия, так и не удается забить ответную шайбу. Игра завершается со счетом 1:0.

Дрю победил!

Мы вместе с огромным потоком людей выходим со стадиона. Почти все болельщики огорчены, разочарованы и ворчат, что команда Нью-Йорка сыграла неудачно.

Оливия тянет меня за рукав.

– Повидайся с ним сама, – говорит она. – А я поеду домой. Там и встретимся!

– Но ты же хотела с ним познакомиться.

– Да. Но этот момент лично ваш. Покажи ему, как тебе идет синий.

Я киваю и обнимаю подругу.

– Хорошо.

– А если все пойдет как по маслу, – с намеком приподнимает брови Оливия, – то напиши мне. А то подумаю, что тебя здесь задавили насмерть.

Я смеюсь:

– Ладно. Спасибо, что составила мне компанию, Лив.

– Да ладно! Хорошего вечера!

Подруга машет мне рукой и исчезает в толпе.

Я отхожу в сторонку и достаю пропуск, который мне выдали с билетом. Разглядываю его, надеясь, что там написано, куда идти. Напрасно! Так что просто бреду по зданию, пока не замечаю охранника в рубашке с логотипом стадиона.

– Извините! Не подскажете, как пройти к команде? – спрашиваю я.

Я ожидаю, что он посмотрит на меня как на сумасшедшую. Однако этого не происходит. Охранник бросает взгляд на мой пропуск и кивает в сторону двери чуть дальше по коридору.

– Вам туда. Вниз по лестнице и покажите пропуск сотруднику – он вас направит.

– Спасибо!

Я послушно иду по бетонному коридору и топаю вниз. Там стоит еще один охранник. Он смотрит на пропуск и говорит:

– Все в порядке. Вам до конца коридора.

Я киваю, говорю спасибо и иду дальше. Впереди слышатся голоса. Бетонные стены здесь оклеены глянцевыми фотографиями и эмблемами нью-йоркской команды. Пол деревянный, начищенный.

Я дохожу до двери в конце коридора, открываю ее и осматриваюсь. За ней – большая прямоугольная комната, в которой толкутся люди – около дюжины небольших групп. Ни одного знакомого лица. Нервы скручиваются в комок.

Я захожу и направляюсь к самому дальнему углу. Самих хоккеистов здесь нет – наверное, еще не пришли. Может, они в ду́ше или празднуют победу.

– Харпер?

Я смотрю налево – и с изумлением узнаю улыбчивую женщину средних лет.

– Миссис Галифакс! Здравствуйте! Рада вас видеть.

– А я как счастлива! – Мама Дрю заключает меня в теплые, крепкие объятия. – Прошу, зови меня Бекка. А Эйдена помнишь?

– Я… да, конечно! Здравствуйте, мистер Га… Эйден.

И почему Дрю не предупредил, что приедут его родители?

Да, мы с ними уже знакомы – это чуть сгладило неловкость встречи. Оба доброжелательные, как и раньше. И все же мне как-то неуютно. Они ведь знают о проблемах в моей семье. О папе, о том, почему мы перестали приезжать в Порт-Хэвен. И я представления не имею, что они слышали о моих отношениях с их сыном.

Бекка мне улыбается:

– Дрю не обманул! Ты и правда прекрасна.

– Ой! Я… м-м, спасибо.

– Ну хватит смущать девочку, – упрекает жену Эйден. – Достаточно и того, что мы явились и никого не предупредили.

Что ж, раз и Дрю не знал о приезде родителей, это многое объясняет. Однако теперь наша с ним встреча все равно выйдет несколько неловкой.

– Дрю скоро придет, – говорит мне Бекка. – Обычно надо подождать минут двадцать.

– Хорошо.

– Дрю рассказывал, что ты работаешь в сфере музыки.

– Я просто ассистентка.

– Просто ассистенток не бывает.

Я улыбаюсь – приятно, когда к твоей работе так относятся. Бекка засыпает меня вопросами. По многим я понимаю, что Дрю нередко упоминал меня в разговорах с родителями. А скоро придет и он сам…

Глава двадцать первая. Дрю

Я захожу в комнату и быстро оглядываюсь. Народу здесь сегодня немного – ведь мы играли не в своем штате, и большинство семей решило не приезжать, тем более что матч предсезонный. Большинство моих товарищей вообще сюда не пошли, а сразу отправились в заказной автобус до отеля.

Я убеждаю себя: «Не страшно, если Харпер не пришла, не воспользовалась пропуском». Однако знаю: ее отсутствие скажет о многом.

И тут я замечаю… ее. Я так соскучился, словно с нашей последней встречи прошло не пять недель, а гораздо больше. Волосы у Харпер распущены и завиты – прежде я их такими не видел. Мне приятно – но лишь потому, что Харпер ради меня постаралась. Наверное, я для нее что-то да значу.

Но потом я вижу, во что Харпер одета, – и сомнения тут же исчезают.

На ней «мой» свитер. Я не вижу, что написано на спине, но замечаю эмблему «Вульфс» спереди и номер «23» на плече.

За столько лет я видел сотни людей в свитере со своим именем. Может, тысячи. Однако в нем Харпер – и это совсем другое. Она мою фамилию может носить не только на свитере.

От изумления и радости мое внимание несколько притупляется. Только оказавшись в метре от Харпер, я понимаю, с кем она разговаривает. Первым меня видит папа. Глядя на мои круглые глаза, он смеется.

– Ребекка, три часа на поезде – а он нас даже не заметил!

Вслед за ним ко мне оборачиваются мама и Харпер.

– Я просто… удивился, – говорю я, с трудом отводя взгляд от Харпер. – Я и не знал, что вы приедете.

– В этом и суть! Хотели устроить тебе сюрприз. Ты же играешь в Бостоне только в декабре.

– Понял, понял. Спасибо, я рад, – отвечаю я и снова украдкой смотрю на Харпер.

Она, кажется, нервничает. Держится немного неуверенно.

– Ну, мы поедем в отель, – говорит мама. – Отлично сыграл, сынок.

Она подходит ближе и обнимает меня. Я отвечаю тем же, а затем смотрю на Харпер.

– Есть хочешь?

Она смущенно кивает.

– Давайте все вместе поужинаем? А потом вы поедете в отель, – предлагаю я и беру Харпер за руку. Сжимаю ее. Она замирает – а потом поступает так же.

– Ой, нет, чего нам навязываться! – отнекивается мама. – Мы просто с тобой увидеться хотели.

Папа прячет улыбку. Конечно, мама хочет пообщаться с нами! Уверен – до того, как я пришел, она успела задать Харпер миллион вопросов. Да