Сыграем в любовь? - Шарлотта У. Фарнсуорт

– Харпер.

Из его уст мое имя звучит бездумно. Отчаянно. Желанно. Взгляд Дрю становится тяжелым, вытесняя все прочие чувства.

Я отстраняюсь с влажным звуком:

– Скажи, чего хочешь.

– Обратно к тебе в рот, – тут же отвечает он.

Я не то смеюсь, не то хмыкаю. Обхватываю ладонью основание члена, двигаю ею вперед-назад, используя собственную слюну как смазку. Поглаживаю основание, затем кладу ладонь на яйца.

– Я серьезно, – говорю я.

– Я тоже. – Дрю поглаживает большим пальцем мою нижнюю губу. – Твои губы вокруг моего члена… знаешь, как чертовски это возбуждает? Выглядишь просто идеально.

Желание становится ярче. И жарче.

Я выдыхаю через нос и беру Дрю еще глубже, до самого горла. Наслаждаюсь чувством власти, пока Дрю имеет мой рот столь же уверенно, как ранее вечером играл в хоккей. Впрочем, так он делает что угодно.

Я чувствую, как его член дергается, становится еще тверже – хотя, казалось бы, куда уж сильнее? Я как раз думаю, сглотнуть или нет – но тут Дрю выходит. Поднимает меня на руки и опускает на кровать.

– Прости, но кончить я хочу в твою тугую киску. Только о ней и думаю.

Кислорода вдруг становится мало. Дыхание кажется помехой – действием, на которое у меня особо нет ни времени, ни мыслительных сил.

Мне вроде как удается сказать: «Ага». По крайней мере, надеюсь. Слоги сейчас даются лучше, чем полноценные слова.

Дрю грубо стаскивает с меня джинсы, а затем не менее нетерпеливо сдергивает трусики. А потом его губы оказываются там, куда прежде давило кружево. Мягкое посасывание заменяет собой грубую ткань. С моих уст срываются неведомые мне прежде звуки – и имя Дрю.

Обычно в таких ситуациях я стыжусь. Слишком много думаю. Так было с каждым парнем, с которым я спала.

Однако сейчас у меня в голове лишь одно – насколько мне хорошо.

Я подаюсь к его губам. Чувствую настойчивые ласки языка. Дрю лижет, посасывает, кусает. Я зарываюсь пальцами в его светлые волосы, пытаясь сказать: «Не смей останавливаться».

Тепло внутри копится слишком быстро. Его все больше и больше, пока я понимаю, что дальше некуда. Так хочется продлить удовольствие – и в то же время не терпится испытать это чувство. Я смотрю на голову Дрю меж моих ног – ощущение сродни десятку шотов текилы. Вокруг все плывет; мне так тепло. Я словно выпадаю из реальности.

Язык Дрю дразнит меня. Гладит по кругу, проводит вперед-назад. Разжигает пламя и добавляет топлива. А я все ближе, ближе и ближе…

Я ахаю, вздрагиваю, умоляю – и чувствую, как он доволен, когда я рассыпаюсь. Оргазм проходит сквозь все тело, вытесняя все мысли до единой. Я словно плыву на облаке блаженства, и удовольствие так сильно, что едва не обжигает меня.

Я все еще чувствительна и дрожу, когда Дрю переворачивает меня на живот. Укладывает, словно моими движениями распоряжается он, а не я. В данный момент, впрочем, так и есть.

На мне лишь свитер Дрю и лифчик. Дрю забирается ладонью под свободный предмет одежды, как и в клубе. Однако на этот раз залезает высоко, накрывает мою грудь и мнет ее сквозь кружево. Затем расстегивает лифчик, чтобы ничто не мешало ему. Я выгибаюсь навстречу его касаниям. Дрю крутит мой сосок – и сквозь меня словно проходит молния: смесь боли и остатков удовольствия.

Я чувствую, как ко мне прижимается член Дрю – горячий, твердый и такой крупный, что я несколько волнуюсь, пусть уже и принимала его внутрь раньше. Я тяну рукава свитера, собираясь снять его, чтобы ощутить Дрю кожа к коже.

– Не надо. – Он берет мои запястья и прижимает их выше головы.

– Я его затем и надела, чтобы ты его снял!

Я все-таки тоже не промах! С постельными разговорами Дрю справляется лучше, но на этот раз и я себя показала.

Парень проводит толстой головкой члена по моим половым губам, а затем касается ею клитора, отчего мои бедра вздрагивают.

– Хочу взять тебя в этом свитере.

– У вас, спортсменов, на такое фетиш? – спрашиваю я, ожидая, что Дрю просто ответит «да» или рассмеется.

Однако он выдыхает:

– Хочешь, признаюсь тебе кое в чем, Харпер Уильямс? Я никогда не спал с девушкой, пока она была в моем свитере – мне было неважно, носит она его или нет. А знаешь, что еще я прежде не делал? Не приглашал девушку поужинать с родителями. Не ждал мучительно ее ответа на сообщение целых два часа. Не делил с ней постель целую неделю. Харпер, для меня все серьезно.

Бедра Дрю прижимаются ближе к моим. Его член приятно потирается о мой вход, вызывает сладкое предвкушение.

– Харпер, ты прекрасна во всем. Но в этом свитере… – одна ладонь вновь забирается под полиэстер, берет мою грудь, заставляя меня простонать, – …ты выглядишь моей.

Я хныкаю – слишком уж приятны его слова и касания.

– Харпер, скажи, что ты моя.

– Твоя, – выдыхаю я. – Я твоя.

– Черт. Секунду.

Я знаю, за чем собирается отойти Дрю. А еще с выражением чувств словами у меня так себе. Однако я хочу предложить Дрю то, чего прежде не позволяла ни одному парню.

– Не надо. Если только… он не нужен тебе.

Я рада, что Дрю не видит моего лица. И чувствую облегчение оттого, что сама на него не смотрю. Ну конечно! Я испортила романтичный намек подтекстом, что Дрю ходит по девушкам.

– Нужен мне? Почему, Харпер?

Я крепко жмурюсь. Как же плохо у меня все выходит! Даже когда я пытаюсь открыться, это толком и не заметно.

– Неважно.

В комнате тихо; я слышу лишь биение собственного сердца. Я собираю волю в кулак, чтобы сесть и посмотреть на Дрю, – и тут он снова заговаривает:

– Я ни с кем не был с февраля.

На меня накатывает облегчение, и мое тело расслабляется.

– Я здорова и принимаю противозачаточные. Так что… если хочешь?

Ответ следует незамедлительно, неожиданно. Не успеваю я подготовиться, как Дрю с силой входит в меня – крупный, широкий. Он больше не дразнит, не сдерживается. Движется не плавно и мягко, как в прошлый раз, а грубо, бездумно, так, что захватывает дух и почти больно. Руки Дрю жадно вцепились мне в бедра, крепко держат на месте, пока его член распирает меня изнутри.

Мне будто сорвали крышу, выбили почву из-под ног. Дрю так хорошо меня наполняет – и я все равно словно