Кошмары из серы - Кел Карпентер

нее. Кожаные штаны, которые мне выдали, натянулись до предела, когда я скрестила ноги. Несмотря на жесткость и долговечность, они были не самыми удобными. В фильмах об этом никогда не упоминалось. Опять же, они не упоминали о многих вещах.

— Ты сражаешься с врагом, который уже победил тебя однажды. Враг, которого демоны больше не помнят, как победить, потому что они были в ее лапах слишком долго. Умный человек поговорил бы с одним из двух существ в этом дворце, которые понимают фейри. — Она

наклонилась вперед, взяла со стола чайник и налила две чашки. Я наклонилась вперед и с благодарностью приняла свою, пока она продолжала. — Ты не можешь находиться в комнате с ней, не пытаясь убить ее. Так что неудивительно, что ты пришла ко мне как к меньшему злу.

Я сделала глоток дымящегося травяного отвара. — Ты знаешь, кто я, да?

— Первоисточник магии. Я кивнула.

— И ты знаешь, как я получаю новую магию?

— Вступив с ним в прямой контакт, — ответила она. — Так же, как ты с моим, — добавила она. Я сжала губы в натянутой улыбке.

— Я еще не видела следов твоей магии, но после всего, что мне рассказали, я верю, что она там есть. — Я сделала еще глоток, глубже устраиваясь в кресле. Удовлетворение наполнило меня.

— Я тоже, — сказала Морваен. — Ты поэтому пришла ко мне?

— Да. — Слово вскипело и выплеснулось из меня прежде, чем я успела подумать. Я сделала еще глоток чая и нахмурилась. — Я пришла, потому что хочу понять разницу между магией крови и магией рун.

— На самом деле все довольно просто. Когда Генезис разделилась надвое, половина ее сущности создала Лилит, а половина — Еву. Лилит получила магию тела и все, что осязаемо. Она полагается на кровавые жертвоприношения в обмен на силу, — сказала Морваен.

— А Ева? — Подсказала я.

— Магия разума. Руническая магия гораздо тоньше в том, что она работает с тем, что нельзя увидеть. Ее сила исходит изнутри. — Она указала на точку у себя на груди, над сердцем. — Душа.

— Доннах сделал мне арбалет с помощью магии Благих, — сказала я. Слова слетели с моего языка без раздумий и усилий. — Грехи убеждены, что арбалет — это способ убить Лилит, но правда в том, что я не очень хорошо с ним обращаюсь, хотя он заколдован, чтобы поражать то, во что я целюсь. И у нас нет времени, чтобы это исправить, — продолжила я. — И я считаю, что полагаться на что-то настолько простое на самом деле глупо. Мне нужно найти способ победить Лилит так, чтобы она этого не заметила. — Я снова нахмурилась, глядя на свою чашку.

Морваен кивнула, ставя перед собой чашку с чаем.

— Ты должна простить меня за то, что я заварила чай с правдой. Мы, фейри, не умеем лгать, но ваш вид может. В этом мире мне нужно знать, кто ты на самом деле, Руби Морнингстар, если я хочу дать тебе то, что ты ищешь.

— И что же это? — Спросила я ее, намеренно делая еще один глоток чая. Мне нечего было скрывать от этой женщины. Тем лучше, что она это видит.

— Сила Благих. Причина, по которой Лилит боялась нашего вида настолько, что отправила свою собственную сестру на другой уровень существования, зная, что это в конечном итоге убьет ее. — Я кивнула, наклонив чашку и допив остатки чая. Край чашки скрыл мою улыбку, когда я выдохнула.

— Хорошо, — протянула я. — Я хочу знать все. Я хочу понять, но больше всего — я хочу спасти этот мир от нее. Мне нужны мои Всадники и Зверь обратно. Людям нужен мир. Земле нужно время, чтобы исцелиться. Я не хочу войны, Морваен. Я хочу казни.

Она кивнула, и в ее серебристых глазах я увидела понимание. Она откинулась назад, скрестив руки на коленях, наблюдая за мной. Длинные волосы, такие черные, что казались жидкой смолой, свисали на одно плечо, демонстрируя ее руны на другом.

— Ты любопытная женщина. Знаешь ли ты, сколько раз за тысячу лет, что я прожила, я давала другому свою руну защиты — ту же, что я наложила на тебя, чтобы он мог обратиться ко мне за помощью? — Я покачал головой. — Дважды. Один раз из-за любовницы, которая предала меня. Второй раз из-за девушки, которую я считала своим врагом. Ты могла приказать мне сделать что угодно с этой руной, к которой однажды обратилась, и все, о чем ты просила, это спасти свою пару.

— Я никогда не смогу выразить тебе свою благодарность за то, что ты сделала, — неожиданно для себя произнесла я. Она моргнула, и я могла сказать, что это удивило ее. — Я держусь за свою человечность только на тончайших нитях. Я хочу спасти этот мир, но я не хочу жить без них. Ярость будет поглощать меня до тех пор, пока я не уничтожу все или не пожелаю умереть сама. Возможно, и то, и другое. Ты спасла частичку меня от смерти в тот день, и для этого слов никогда не будет достаточно, чтобы показать, что я чувствую.

Эта ярость была ужасной вещью. Она сделало меня достаточно сильной, чтобы пережить то, что у меня было, но не настолько сильной, чтобы я могла преодолеть это, если все пойдет не по-моему, когда все это закончится.

Было ли это ценой такой власти?

Или я просто с самого начала была недостаточно сильна?

— Заколдованный чай или нет, демону легко доказать твою честность, — просто сказала Морваен. — Ты скромна для первородного существа, но более того, ты потеряла все, что можно было потерять, и все еще цепляешься за человечество. Ты достойна знания, которое ищешь. — Она встала со своего кресла, протягивая мне руку. Я пожала ее, отставив пустую чашку в сторону. — Многие Благие утратили свою магию в те первые дни на Земле. Они боялись потерять свою историю с каждым уходящим поколением, и поэтому мой отец изобрел заклинание, не похожее ни на что, что мы видели раньше.

Ее пальцы начали вращаться, и ожили оранжевые сгустки энергии. Я наблюдала, как всегда, завороженная. — Что оно делает? — спросила я…

— Это хранитель всех знаний, — сказала она. — Каждый Благой ребенок использует это заклинание по крайней мере один раз в жизни по достижении зрелого возраста. Как только оно произнесено, этот Фейри наделяется знаниями Сета и всех Благих, которые выполняли это после него. — Одна за другой руны начали плавать в свободном круге, и чем больше она добавляла, тем больше они начинали соединяться, как кусочки головоломки.