Злодей и фанатка - Фэя Моран

этой квартире. Все мои пошлые мысли в миг улетучились, засмущавшись из-за вторжения этого невинного мальчишки. Подняв свои небесно-голубые глаза, он замер на месте, когда увидел меня, а потом медленно перевёл взгляд на Кошмарика. В его глазах читались удивление и настороженность.

– Ты снова притащил её сюда? – спросил он, и в его голосе послышались укоризненные нотки. – Мама знает?

Не дав никому ответить, я подбежала к нему на цыпочках и заключила в крепкие объятья. Он весь напрягся под моими руками, и я даже услышала резкий вздох удивления. Его тело было жёстким, как натянутая струна. Я почувствовала лёгкий аромат мороженого. Видимо, в гостях его вкусно угостили. Отстранившись, я увидела, как на его щеках медленно расцветает румянец, он выглядел совершенно растерянным.

– Привет, Снежок! – воскликнула я, улыбаясь. – В этот раз я без твоей обуви, к сожалению, но, обещаю, я её тебе верну! Как-нибудь.

Он моргнул, несколько раз открывая и закрывая рот. Потом снова перевёл взгляд на своего дядю, который молча наблюдал за нами.

– Ты привыкнешь, – бросил Кошмарик, а потом направился к нам. – Я приготовил яичницу. Как только Ифа проснётся, накорми её и…

– Я вообще-то постоянно с ней сижу, – пробурчал Снежок. – Так что знаю, что делать. В инструкциях не нуждаюсь.

– Молодец.

Мне нравилось смотреть на их взаимодействия. Кошмарик точно не являлся образцовым дядей. Он скорее был для Луки кем-то вроде старшего брата. По крайней мере, к такому выводу я пришла за то короткое время, что успела понаблюдать за ними.

Кошмарик схватил меня за запястье, и я отвлеклась на него.

– Выходи. Нам пора уходить.

Я кивнула.

Лука снова заговорил:

– А где мама?

– У своей подруги, – ответил Кошмарик, хватая свою кофту и накидывая мне на плечи. – Она скоро вернётся. А пока следи за своей сестрой хорошо, Лука. И смотри, чтобы твоя грязная крыса оставалась в своей клетке. Ты знаешь, что Ифа её боится.

– А куда вы?

– Скрываться.

Снежок пожал плечами, как будто слышал подобное уже много раз.

– Ладно, – грустно выдавил он. – Но будь осторожнее, пожалуйста.

Кошмарик сделал шаг в его сторону и потрепал по белым волосам.

– Буду. Ещё увидимся, приятель.

– Да… Пока.

И на этой ноте мы распрощались, выйдя из квартиры. Кошмарик захлопнул дверь и, только после того, как убедился в том, что Лука запер её на ключ, развернулся и двинулся вниз по лестничной клетке. Я поспешила за ним.

Когда мы вышли на улицу, в лицо подул прохладный ветер. Я заправила непослушные волосы за уши, осматриваясь по сторонам. Мои глаза искали чёрный джип, но никак его не находили.

Кошмарик вдруг остановился посреди пути и обернулся ко мне. Он пару секунд рассматривал моё лицо, пока не подошёл вплотную, доставая из своего кармана что-то вроде платка. Но я поняла, что это был не платок, только тогда, когда он развернул его. Это была ткань, которую он использовал как маску в ту ночь, когда приехал меня похищать.

Пальцы парня скользнули под мой подбородок, слегка приподнимая лицо. Он приложил ткань к моей коже, закрыл ею мой рот, подбородок, щёки и завязал узел на затылке. Ткань плотно облегала моё лицо, слегка надавливая на виски.

– А зачем мне это? – Мой голос прозвучал глухо из-под маски.

– Они знают тебя в лицо, – ответил он, делая шаг назад и окидывая меня оценивающим взглядом. – Так безопаснее.

– А как же ты? Тебя они знают только с маской.

– Главное, чтобы не узнали тебя. Хватит задавать тупые вопросы, – резко оборвал он, и в его голосе промелькнуло раздражение. – Идём.

Он развернулся и зашагал прочь. Я поспешила за ним, стараясь не отставать, и попутно задала вопрос:

– Ты знаешь, куда идти?

– Сперва нужно найти машину. Я не собираюсь тащиться к твоему другу пешком, – проворчал он, оглядывая пустынную улицу.

– А где твоя машина? Мы не поедем на ней?

– Ты в своём уме? Я работаю на ней. Думаешь, разъезжать на ней для нас безопасно? Они отслеживают все мои передвижения.

Я хмыкнула.

– Тогда где ты найдёшь другую?

– У меня есть кое-какие заначки.

– И для чего ты ими обзавёлся?

– В основном, я довозил на них Дино и Бьянку в клубы, которые им запрещено было посещать по повелению их папаши.

Он свернул в узкий переулок, заваленный мусорными баками. Запах гнили и сырости ударил в ноздри даже через ткань его маски. Я крепче укуталась в мужскую кофту. Переулок был довольно грязный, стены зданий с облупившейся краской нависали над нами, вызывая клаустрофобию.

– Надеюсь, твоя заначка не такая же обшарпанная, как это место, – прокомментировала я, оглядываясь по сторонам.

– До нужного места довезти сможет.

Дальше мы шли молча, петляя по лабиринту узких переулков, пока не вышли на небольшую площадку позади невзрачного кирпичного здания. Судя по вывеске, здесь когда-то располагался автосервис. Окна были тёмными, а входная дверь – железной и обитой чем-то похожим на дерматин. Типичный нью-йоркский гараж, каких тысячи по всему городу.

– Нам сюда. – Кошмарик кивнул в сторону покосившихся ворот, за которыми виднелась часть «Хонды Аккорда».

Он достал из кармана связку ключей и, подобрав нужный, открыл висячий замок. Ворота со скрипом отворились, открывая вид на пыльный и захламлённый гараж. Внутри, помимо «Хонды», стояло ещё несколько машин, укрытых брезентом. Воздух был густой и пропитанный запахом бензина, масла и чего-то затхлого.

Кошмарик похлопал по капоту тачки. Она, хоть и не новая, была в хорошем состоянии, чистая и явно ухоженная.

– Садись.

Он открыл пассажирскую дверь, и я скользнула внутрь. Салон был на удивление чистым и опрятным, внутри пахло кожей и каким-то ненавязчивым освежителем воздуха. Видимо, Кошмарик частенько ею пользовался.

Он сел за руль, быстрым и уверенным движением повернул ключ в зажигании. Двигатель завёлся с тихим урчанием. Парень вывел машину из гаража задним ходом, остановился, вышел и, лязгнув замком, закрыл ворота. Вернувшись за руль, он ловко, несмотря на тесноту, вырулил из переулка на залитую утренним солнцем улицу. Лучи, пробиваясь сквозь утреннюю дымку и отражаясь от стеклянных фасадов небоскрёбов, слепили глаза. Нью-Йорк уже давно проснулся. Улицы, хотя и не такие загруженные, как днём, постепенно наполнялись машинами. Жёлтые такси сновали туда-сюда и гудели клаксонами.

Кошмарик сосредоточенно влился в утренний поток. Мы быстро оставили позади лабиринт узких улочек и выехали на широкий проспект. Воздух был наполнен городскими звуками: шумом двигателей, стуком отбойных молотов на какой-то недалекой стройке, криками газетчиков. Кошмарик молчал, крепко сжимая руль, его взгляд был прикован к дороге.

– А я вообще-то устроилась на работу своей мечты, – сказала я, не вытерпев