Злодей и фанатка - Фэя Моран

Я закусила губу, борясь с желанием броситься к нему и обвить ногами его бедра. Он меня недооценивает.

– Мне не нужен ни девственник, ни кто-либо другой, – возразила я. – Я хочу тебя. И только тебя, Кошмарик.

И это было самым настоящим признанием в любви, замаскированным под простое вожделение.

Он промолчал. Не знаю даже, сколько времени это продлилось, но он не говорил ни слова в ответ. Просто молчал и смотрел на меня. Словно я сказала что-то невозможное или абсурдное.

– Правда-правда, – улыбнулась я. – И хоть ты начинаешь уже бесить меня своей недоступностью, как будто это ты целка, а не я, но только ты мне нужен. Мне больше никто неинтересен. И я хочу узнать тебя ближе. И меня злит, что ты сперва спасаешь меня, а потом отталкиваешь. Это как-то нечестно. Если бы ты ничего не чувствовал ко мне, тогда пристрелил бы в тот же день, когда Громила послал тебя это сделать. Но ты этого не сделал. Вчера ты спас меня уже во второй раз. И с чего бы это?

Кошмарик продолжал молчать. Его взгляд стал глубже и ещё более пронзительным. И хоть я успела возненавидеть эту ёбаную маску, она всё-таки придавала ему шарма. В ней он казался ещё загадочнее, чем был.

– Я не люблю сдаваться, – продолжала говорить я, – и у меня было очень несладкое прошлое, так что мне уже ничего не страшно. И твои угрозы меня тоже не пугают. Я уже поняла, что ты работаешь на какую-то супер-опасную банду, а Дино с Бьянкой, видимо, дети твоего босса, и только поэтому мы смогли вчера убраться из того рокфеллеровского дома. А ещё я поняла, что теперь тебе некуда идти, потому что те, кто меня вчера держал в том подвале, знают, что в прошлый раз ты облажался и не убил меня. Так что только мы остались друг у друга. Мне некуда идти, и тебе тоже.

Я замолчала, следуя примеру своего собеседника, а потом начала размышлять насчёт каждого слова, которые вылетело у меня из рта. Интересно, не слишком ли ванильно прозвучало моё признание? Кошмарик не похож на того, кто оценит подобное. Хотя, блядь, он не оценил даже того, что я в его присутствии постоянно мокну и хочу пососать его член! Разве член сосут кому попало? Нет! Либо он тормоз, либо… он тормоз.

– И что же мне с тобой делать, Нова Тафт, в таком случае? – наконец заговорил парень.

Я тут же растаяла нахуй, когда услышала своё имя с его уст. Прежде он его не называл. Ни разу! А сейчас…

Ух ты, это можно считать за подвижки в наших отношениях?

– Что хочешь, – бросила я.

– Тогда нам нужно искать другое укрытие, в первую очередь.

Я взглянула на него с интересом.

– И куда мы пойдём на этот раз?

– В Нью-Йорке много мест. Найдём.

Мне очень вовремя вспомнился дружелюбный бармен, который очень любит свою дочку. Расплывшись в улыбке, я решила попытаться поделиться своим предложением:

– У меня есть один хороший друг…

Кошмарик вопросительно уставился на меня.

– Что за друг?

– Он работает в баре. Я познакомилась с ним, когда ты высадил меня на непонятной улице впервые.

– Нет, – вдруг отрезал Кошмарик, покачав головой. – Мы не можем доверять каждому встречному.

– Но он очень хороший! Поверь. Он угостил меня виски бесплатно, несмотря даже на то, что мне нет двадцати одного.

Парень фыркнул и зло пробурчал:

– Он так сделал, скорее всего, потому что рассчитывал залезть к тебе в трусы.

– Эй! Не надо так плохо говорить о моём милом Пузатом дяде. Он не заслуживает такого в свою сторону!

Брови Кошмарика поползли вверх, и он переспросил:

– Пузатый дядя?

– Да. Очень милый и добрый Пузатый дядя… Он говорил, чтобы я была осторожнее, так что, думаю, если я попрошу о помощи, он не откажется. Но не могу быть уверена на твой счёт…

– Это не имеет значения. Главное, чтобы он укрыл тебя.

Клянусь всем, что мне дорого, мой рот распахнулся до того широко, что я практически почувствовала боль в челюсти. Это было охренительно неожиданно услышать!

А он сделал вид, что ничего такого не сказал.

Несколько секунд Кошмарик стоял неподвижно, и, несмотря на его маску, я чувствовала, как напряжено всё его тело. Он словно боролся с собой. Затем, сделав резкий вдох, наконец сказал:

– Ладно. Мы поедем к нему. Но если этот твой… друг покажется мне хоть немного подозрительным, мы сразу отвалим, ясно?

– Да-да, – с невинной улыбкой закивала я. – Как скажешь, малыш.

Он пропустил мимо ушей мои слова и направился на кухню.

– Будешь есть?

– Нет, – ответила я. – А вот тебе следовало бы подкрепиться.

– Не трахай мне мозги, Чокнутая. Я не поведусь на твои уловки.

– А я буду пытаться снова и снова, пока не сдашься.

Кошмарик достал из холодильника банку пива и вскрыл крышку одним пальцем, из-за чего раздалось характерное шипение напитка. Я смотрела на него, не отрываясь, потому что хотела увидеть, как он будет пить. Но он достал телефон и двинулся к выходу, держа банку во второй руке.

– Я сейчас вернусь. Мне нужно поговорить. Сиди на заднице ровно и никуда не лезь, ясно?

– Да-да.

И после этого входная дверь за ним захлопнулась. Я осталась в квартире одна. Ну, почти. Ифа всё ещё спала в соседней комнате, а вот Лука, видимо, остался у своих друзей.

Я подошла к окну и выглянула на улицу. До Хэллоуина осталось два дня, но праздничное настроение сюда явно не добралось. Октябрьское солнце едва пробивалось сквозь грязные стёкла и тускло освещало унылый пейзаж. Под окнами тянулся узкий, замусоренный двор, где валялись рваные мусорные пакеты и какие-то обломки. Серые стены соседних многоэтажек, покрытые граффити и потёками, наводили тоску.

Кажется, Сирша не любит Хэллоуин. Квартира никак не украшена, а Ифа не ведёт себя так, словно скоро выйдет к соседям и будет выпрашивать конфеты. Эта маленькая семья в принципе выглядит так, как будто им пришлось пережить много чего плохого и сейчас они проживают не самую лучшую жизнь.

Мне было бы интересно узнать больше о сестре и племянниках Кошмарика, но я заведомо знаю, что он не станет мне ничего рассказывать. В конце концов, это действительно не моё дело.

За моей спиной раздался хлопок дверью, и я обернулась. Это оказался вернувшийся Кошмарик, а не Сирша,