Злодей и фанатка - Фэя Моран

Прежде чем он успел что-либо понять, я провела ладонью по его паху, почувствовав, как он тут же напрягся под моими пальцами. Он резко втянул воздух, и на мгновение мне показалось, что он вот-вот сорвётся.

Но я имела дело с Кошмариком всё-таки.

– Неплохо, – прохрипел он. – Но у меня есть кое-что получше.

Внезапно парень перехватил инициативу. Его рука скользнула под тонкую ткань моего лифчика. Мужская ладонь обхватила мою грудь, а пальцы надавили на уже затвердевший сосок, медленно поглаживая и сжимая его. Я всхлипнула от неожиданности – смесь боли и удовольствия пронзила меня. Моё тело машинально выгнулось. Я инстинктивно попыталась отстраниться, но его хватка только усилилась. Он продолжал играть моим соском, пощипывая и скручивая его между пальцами.

– Теперь ты понимаешь, Чокнутая, – прошептал он, – кто здесь настоящий мастер?

Кошмарик отпустил мою грудь, оставляя после себя жгучее, пульсирующее ощущение. Я лежала, пытаясь отдышаться, чувствуя, как волна жара разливается по всему телу, концентрируясь между ног. Трусики насквозь промокли.

– А теперь спи, – вдруг сказал Кошмарик коротко, набрасывая на меня одеяло.

Он оставил меня наедине с бушующими эмоциями и пульсирующим желанием, которое, казалось, пропитывало каждую клеточку моего тела, ложась рядом, на своё место. Вот так. Не собираясь продолжать.

И мне, глядя в потолок, оставалось только фантазировать, как всё могло продолжиться, не будь он таким противным занудой.

УМИРАТЬ ДЕВСТВЕННИЦЕЙ

Я перевернулась на другой бок и открыла глаза.

И первым делом увидела Кошмарика, лежащего лицом ко мне, на боку. Маска не сползла ни на миллиметр, дразня одним своим видом. Он всё ещё мирно спал. В целом, на его лице (ну, на той видимой части) отражалось полное спокойствие, как будто мы находились на увеселительной прогулке и переночевали в крутом отеле с видом на море.

Не совладав с собой, я подвинулась чуть ближе к нему и усмехнулась. Пара каштановых прядей лежали у него на лбу, и я, поддавшись желанию, осторожно поддела их пальцами и убрала в стороны. На самом деле это было маленькой проверкой. Кошмарик не шелохнулся на моё прикосновение.

Значит ли это, что я могу попробовать приоткрыть осторожно маску и глазком взглянуть на его лицо?

Определённо, да.

Я задержала дыхание. Вблизи его ресницы казались удивительно длинными и густыми, а скулы высокими и острыми. Даже в расслабленном состоянии и этой маске виднелась чёткая линия челюсти. Его кожа, насколько я могла видеть, была гладкой и имела оливковый оттенок. От него исходило тепло. Несмотря на всю его устрашающую репутацию и вечную грубость, сейчас он казался таким беззащитным и мирным, что это зрелище притягивало, словно магнит.

Моя рука, словно сама по себе, потянулась к краю маски, а я прикусила губу. Движения были медленными, осторожными. Кончики пальцев коснулись чёрного материала, и я на мгновение замерла, прислушиваясь к его дыханию. Ровному, спокойному. Внутри всё трепетало от предвкушения.

А что, если мне не понравится то, что я увижу? Вдруг он не такой божественной красоты, какую я уже успела себе вообразить раз сто? Как я буду трахаться с некрасивым парнем? Будет обидно…

Но любопытство, словно голодный зверь, рвалось наружу, требуя своего. Собравшись с духом, я подцепила край маски и начала миллиметр за миллиметром приподнимать её снизу. Показалась даже часть его подбородка – гладкого, без всякой щетины, что определённо было плюсом, потому что ему ещё куни нужно будет мне делать, а ощущать колючки на своей вагине я не хотела.

И в этот же миг на моём запястье сомкнулся капкан.

Его хватка была неожиданно крепкой, словно железные тиски. Иллюзия спокойствия раскололась.

Кошмарик резко открыл глаза. В них вспыхнул янтарный огонь, прожигая меня насквозь. В одно мгновение мирный спящий превратился в хищника, поймавшего свою добычу.

– Что ты делаешь, мать твою? – прорычал он хриплым ото сна голосом.

Ох, сейчас кончу от этого звука…

Я невольно сглотнула. В голове уже проносилась мысль, что эта моя безрассудная выходка не даст мне ничего хорошего, но… Но отступать было уже поздно.

– Ну, попытка не пытка, – выпалила я. Уголки губ дрогнули в нервной улыбке.

Резким движением Кошмарик одёрнул мою руку, освобождая запястье из своего захвата. На коже остался чёткий след от его пальцев. Он сел, откидываясь на спинку дивана, и теперь между нами снова образовалась непреодолимая пропасть. Его глаза, казалось, потемнели, в них плясали отблески недовольства. Он смотрел на меня так, словно я была надоедливой мухой, которую он вот-вот прихлопнет.

– Ещё раз попробуешь стянуть с меня маску, – процедил он сквозь зубы, – я переломаю тебе эти любопытные пальчики.

Всё это казалось мне невинной шалостью. А переходить черту было всё интереснее и интереснее.

Чего он так боится, не понимаю? Неужели его лицо настолько уродливо, что он боится показать его даже мне? Впрочем, если бы дело действительно было в уродстве, ему достаточно было бы просто снять маску, и мой интерес к нему тут же угас бы. Разве не этого он добивается?

Я села на диване в позе лотоса. Ночь прошла без одеяла из-за жары, но сейчас как будто было чуть прохладнее, из-за чего по моим голым плечам и ногам прошлись мурашки, а чувствительные соски под тонким лифчиком затвердели, выпирая через ткань. Я не носила поролон из-за неудобств, поэтому мои соски часто показывались через одежду.

– Нам нужно уходить отсюда, пока Сирша не вернулась, – произнёс Кошмарик, сползая с дивана.

Я встала на ноги и огляделась вокруг. Моя одежда оставалась там же, где я её оставила ночью, а вид кофты Кошмарика натолкнул на некоторые мысли.

– Ты говорил, что видел своими глазами, как я тёрлась о твою кофту, – напомнила я, направившись к своей одежде.

За окном только поднималось солнце, так что стало понятно, что сейчас очень раннее утро.

Повернувшись, я обнаружила Кошмарика стоящим возле дивана, складывая одеяла и подушки. Как мило. Он убирался за нами. А ещё он периодически бросал взгляды на меня, а я, между прочим, стояла всё также в одном лифчике и трусиках. Надеюсь, его привлёк вид моей задницы. Она у меня всегда была превосходная. Только одинокая. Нуждалась в мужских ладонях, которые бы сжимали ягодицы, а ещё лучше – шлёпали бы по ним до красных следов.

– И? – спросил Кошмарик, намекая на продолжение.

– Что ты тогда имел ввиду?

– То и имел ввиду.

– Ты проследил, вернулась ли я