Чужая жена, или Поцелуй Дракона - Надежда Олешкевич

А я долго сидела и смотрела на свое отражение. Поправляла волосы. Проводила пальцами по выпирающим ключицам, вспоминая и анализируя.

Каждый момент рядом с Роуэном. Слова, поступки. Наверное, я наивно цеплялась за соломинку, а та уже давно оборвалась. Проще ведь не замечать. Легче придумать себе другую правду, как это сделали люди по отношению к драконам.

Я прикрыла глаза, прижала кулак к груди и обратилась к Бариону.

- Мне кажется, ты умеешь разговаривать. Фо-фо раньше могла. Ответь, что вы сделали с Хранителем? Не признаешься ты, тогда я вытрясу правду из твоей сестры.

Собачка не отреагировала. Она все реже отзывалась на мои слова, словно сознание Бариона постепенно угасало, уступая место животному. Это даже хорошо. Быть запертым в маленьком теле, не иметь возможности ею управлять - лучшая клетка, которую вообще можно придумать.

Я некоторое время наблюдала за собачкой, а потом позвала служанку и попросила помочь мне разобраться с прической. Вскоре заглянула к Амалии. Улыбнулась ангелочку в нежно-голубом и отправилась вместе с ней в знакомый храм.

Он стоял на холме, выделялся среди деревьев. Интересно, а почему его построили не на реке? Занятая своими мыслями, я не обращала внимания на взгляды приглашенных на церемонию гостей, помогла дочке выбраться и пошла с ней по ступеням ко входу. Какая ирония. Один раз выпрыгнула в окно, во второй лишила Хранителя магии, сейчас собралась помешать его браку.

- Не переживай, - прошептала Амалия, сжимая мою холодную ладонь.

- Не буду, - пообещала малышке и затаила дыхание, едва подъехала еще одна карета.

Она остановилась напротив входа. Украшенная цветами, запряженная четырьмя белыми конями с шикарной гривой. Оттуда вышел Роуэн во всем черном. Костюм сидел на нем, как влитой, подчеркивая крепкую фигуру. В глазах радость, на губах улыбка. Он протянул руку, и в ладонь скользнули пальчики его невесты. Ослепительно красивой! С блестящими в солнечных лучах украшениями. Тяжелые серьги и колье, диадема, кольца. Все искрилось, сверкало, словно перед нами предстала настоящая императрица.

По традиции они должны были ехать раздельно. Видимо, научены горьким опытом прошлого и учли предыдущие ошибки.

Хранитель встретился со мной взглядом. Вдох. Глухая тишина. Желание, нет, потребность сделать шаг навстречу. Прикоснуться, услышать его голос, почувствовать руки на талии, запах, тепло. Мне нужно!

Я двинулась вперед, но все вмиг развеялось - Каталина обратила его внимание на себя.

- Они красивые, - грустно заметила Амалия. - Мамочка, мне очень не хочется расстраивать Каталину, но для тебя я сделаю все-все.

Я едва не сказала, что не надо. Внутри закрался червячок сомнения: а правильно ли поступаю? Они улыбались друг другу, выглядели счастливыми, словно давно мечтали соединить свои судьбы перед ликом местной богини. Стоит ли вмешиваться в чужую жизнь? Это эгоистично с моей стороны! Если Роуэну с Каталиной хорошо, то я должна не лезть в их отношения и просто смириться.

- Леди Горлэй, - остановились они возле нас, - вы приняли приглашение.

- Да, решила привести дочку. Амалия очень хотела поддержать вашу невесту в столь волнительный для нее день.

Говорила, а внутри все сжималось от боли. Я не могла отвести от Роуэна глаз. Мысленно молила его, чтобы подал знак, хоть как-нибудь намекнул, что ему навязали выбор. Давай, ну же!

Вот только жених был доволен, все время сжимал пальчики своей избранницы. Казалось, сам хотел связать себя узами брака с Каталиной.

- Я рада за вас, - сквозь душащие слезы, я сумела найти в себе силы на улыбку. - Простите, но на церемонию мы не останемся.

Я сжала ладошку ничего не понимающей Амалии и направилась к своей карете. Ждала окрика. Снова и снова умоляла, чтобы Роуэн хоть что-нибудь сказал, остановил, попросил не уходить.

Почему молчит, почему не зовет? Пожалуйста. Ну же! Неужели это конец, и я ему не нужна больше?

- Мамочка, ты плачешь?

- Нет, родная, - смахнула я предательскую слезу.

- Но я же вижу.

- Прости. Не надо было приезжать, это ошибка.

Я присела перед ней, поправила шляпку, воротничок, расправила складочки ее платья. Пальцы подрагивали, однако мне удавалось держать себя под контролем.

- Мамочка, не надо… Мама! - бросилась мне на шею Амалия и шмыгнула носом.

- Ну, а ты чего?

- Он совершает ошибку. Ты лучше! Ты намного лучше Каталины. Надо быть слепым, чтобы этого не увидеть. Я вот увидела. Мама, не плачь.

- Я не плачу, - прошептала, а с глаз снова сорвались слезы. - Как хорошо, что у меня есть ты, мое маленькое сокровище. Я говорила, как сильно тебя люблю?

- Нет, - отстранилась она.

- Очень-очень, солнышко мое. Прости, что пропадаю непонятно где, вот такая досталась тебе непутевая мама.

- Ты лучшая! - снова обняла меня малышка. - Жаль у меня наргиса нет, так бы я шандарахнула сейчас в храм магией, чтобы стены рухнули.

- Откуда ты взяла это слово?

- Услышала от тебя.

- Иди сюда, мое сокровище. Люблю. Люблю, люблю, люблю тебя, - поцеловала я Амалию в лоб, щеки, глазки и зацепилась взглядом за место, где первый раз встретилась с Роуэном.

Вспомнила, как прыгнула на него из окна и убежала. Потом было его обвинение в воровстве, наша встреча у него дома. Поход по темным переходам под утесом Памяти, предложение стать любовницей, спасение от бандитов и… Как много всего! А началось все с наргиса.

- Погоди. Наргис - это артефакт?

- Да, очень сложный и сильный.

- Сволочи! - крикнула я и, попросив малышку никуда не уходить, а охранников присмотреть за ней, побежала в храм.

Я боялась не успеть. Внутри все сковало льдом от страха ошибиться. Это казалось последней надеждой, единственным объяснением, которое очень просто принять.

Я распахнула двери, и все затихли. Взоры многочисленных гостей обратились ко мне. Стало неуютно. Захотелось прикрыться, будто я стояла голая перед многолюдной толпой, через которую нужно пройти и не опозориться. Но сейчас не время для сомнений и стеснений.

- Простите, на одно слово жениха, - выдавила я улыбку и едва не бегом преодолела разделяющее нас с Роуэном расстояние.

Тишина. Ощущение, что совершаю ошибку. Пора отступить, отпустить и отдать этого мужчину другой, вот только он стал мне слишком дорог. Он спасал меня, так почему я не должна его спасти в ответ?

Каталина напоминала разгневанную фурию, готовую расцарапать длинными коготками противницу. На лице Хранителя застыл интерес.