Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта

ответ на обещание защитить ее превратилась в ураган облегчения, благодарности и нежности, который стремительно затопил сознание Дайма. Это ощущалось так, словно Ринэйра со слезами бросилась в его объятия. А Дайм бережно обнял ее, посылая ей в мыслях спокойную утешающую волну.

Динка с колотящимся сердцем вцепилась зубами в свою собственную лапу, но отстраниться от чувств тех двоих не смогла.

И тут Ринэйра начала показывать целые картины из своих воспоминаний.

Разрушая традиции

Динка, будто своими глазами, увидела долину черных, которая совсем не походила на долину, в которой жили красные варрэны. Рядом с круглым, явно искусственным, озером в центре долины стоял Черный Вожак.

Динка никогда его раньше не видела, но мысленные образы достигали ее сознания таким образом, что она сразу же знала о происходящем все, что знали об этом Ринэйра и Дайм. Поэтому она сразу узнала Вожака. Он чем-то неуловимо походил на Дайма. Быть может царственной осанкой или властным, уверенным взглядом, которым он обводил своих подданных, собравшихся на пологих склонах горы, окружающих долину.

При появлении Вожака, сознание Дайма задрожало от самой настоящей ненависти. Динка сделала глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоиться. Чувства ее мужчины сильно отзывались в ней, возбуждая столь же оглушительную ярость. Этот подлец ударил Дайма в спину, сбросил его, законного Вожака, в ущелье. И сейчас стоит перед племенем, как ни в чем не бывало.

Склоны горы внутри долины были в виде террас, ступенями поднимавшихся к самым небесам. А у основания каждой террасы зиял вход в пещеру. Все ближайшие к дну долины террасы были заполнены черными рогатыми зверями, между которыми изредка попадались безрогие изящные самочки. Кто-то сидел, кто-то стоял, но все сосредоточенно внимали мысленному голосу Вожака.

— Мужчины должны отправиться на границу, — вещал он, и его мысль приникала в сознание, пробирая до самых костей своей силой.

— Свободных мужчин в племени не осталось, кроме твоего отряда. Все остальные уже давно на границе, — выступил со своего места пожилой самец с серебристыми прядями в густой черной шерсти. — Ты не можешь отправлять на границу мужчин, отрывая их от стаи. Кто будет кормить женщин и детей?

В сознании Дайма мелькнуло уважение. Он знал и почитал пожилого самца, не побоявшегося высказать свое мнение, против приказа Вожака.

— Вчера с границы прибежал гонец. Руйлин. Все его знаете? Он добежал до нас едва живой. Белые теснят наших по всей длине границы. Мужчин не хватает. Если белые прорвут нашу оборону, то они будут здесь и истребят нас. И тогда кормить будет некого. Ты этого хочешь?

— Где Руйлин? Пусть выйдет и расскажет, что там происходит! — послышались сбивчивые мысли с разных сторон. Динка заметила напряженную обстановку в племени. Совсем не такие эмоции исходили от рыжих варрэнов, когда их стая «гостила» в красном племени. Здесь варрэны вроде бы формально слушали Вожака, но в воздухе вибрировало недоверие и подозрительность.

— Руйлин уже не сможет ничего рассказать. Едва он передал мне вести, сразу же скончался от тяжелых ран, — притворно огорченно ответил всем Вожак. Жители долины снова недовольно зароптали, но чем все закончилось Динке досмотреть не удалось. Образ, передаваемый Ринэйрой сменился.

Снова у озера с огненной водой стоял Вожак. В этот раз он был не один. Рядом с ним стояла Варрэн-Лин с царственной осанкой и длинной волнистой гривой до самой земли. Динку захлестнуло эмоциями Дайма, которые ворвались в ее сознание, словно бурлящий водоворот, и тут же растворились без следа. Что это было? Динка выглянула вниз, и обнаружила, что, увлекшись образами, она отстала от медленно идущих Дайма и Ринэйры, и крадущегося следом Штороса. И поспешила нагнать их.

А события в воспоминаниях Ринэйры шли своим чередом. Кроме красивой царственной Варрэн-Лин, рядом с Вожаком стояли еще четыре женщины. Тоже красивые и ухоженные. Чего нельзя было сказать о столпившихся на террасах женщинах. Мужчин среди них больше не было. Самки выглядели худыми и изможденными. Грязная шерсть свалялась и свисала сосульками. У их ног жались и скулили худые головастые детеныши.

— Ты обещал нашим мужчинам, что позаботишься о нас и наших детях! — в мыслях собравшихся пронесся чей-то отчаянный женский крик. И все женщины разом зашумели, призывая Вожака к ответу.

— Мужчин нет дома уже целый шегард! Что происходит на границе?

— Дичи в горах мало, с каждым эреше приходится уходить все дальше!

— Дети голодают и болеют, я не могу прокормить их одна! Где мои мужья?

Варрэн-Лин все шумели, а Вожак со спокойной мордой взирал на страдания своих подданных. И Динке захотелось бросится на него и выцарапать ему глаза.

«Почему ты сам не отправишься на границу и не разберешься с этим? Ведь Красный Вожак уже шегард ищет с тобой встречи, чтобы вместе уладить конфликт с белыми!» — в ярости подумала она, но тут ощутила на себе предостерегающий взгляд Штороса. Она опять думает слишком «громко»?

В воспоминаниях Ринэйры Вожак продолжал молчать, но вперед выступила стоявшая рядом с ним Варрэн-Лин. И снова Динку обожгло вспышкой эмоций Дайма. С запозданием она поняла, почему он так реагирует. Это была его мать.

Варрэн-Лин подняла лапу, призывая соплеменниц к молчанию.

— Наш Вожак делает все, чтобы спасти племя от вымирания, — веско проговорила она. — Но накормить абсолютно всех женщин и детей он не может. Он будет кормить только тех женщин, кто добровольно войдет в его пещеру и родит Вожаку детей. Вожак заботится о своей стае, и в пещере его достаточно еды для его детей и его женщин.

Слова Варрэн-Лин вызвали бурю негодования не только в воспоминаниях Ринэйры, но и в текущих эмоциях Дайма и Ринэйры. Они обменялись клубящимся, словно черный дым, возмущением. И ненависть к Вожаку со стороны Дайма вспыхнула с новой силой.

— Этого не будет!

— Где это видано, чтобы Варрэн-Лин вошла в пещеру к варрэну!

— Это против всех наших обычаев! — мысленно кричали женщины на террасах в воспоминании Ринэйры, и бессильно скалили зубы. Визг и скулеж голодных детенышей добавлял хаоса в общую картину. А Вожак и сопровождающие его пятеро Варрэн-Лин спокойно стояли в эпицентре бури.

— Почему они не убьют его! — мысленно вскричала Динка в адрес Штороса, не в силах выносить эти эмоции в одиночку.

— Тихо! — шикнул на нее Шторос. — Молчи и слушай.

В воспоминаниях Ринэйры внезапно в настроении толпы женщин что-то переменилось. Сначала одна, затем вторая, третья