Голос Арчера - Миа Шеридан

Через несколько минут я откинулась назад. Мы оба тяжело дышали, переводя дыхание. Я еще раз легонько поцеловала его в губы.

– Ты слишком быстро заводишь меня, – сказала я.

Арчер поднял руки и спросил:

– Это плохо?

Он смотрел на меня – и это был настоящий вопрос, а не риторический.

Я провела большим пальцем по его нижней губе.

– Нет, – прошептала я, качая головой.

В свете пляшущего пламени я заметила его шрам, вздувшуюся кожу, красную в свете костра, блестящую, золотистую, натянутую. Наклонилась и поцеловала его, и Арчер, слегка вздрогнув, замер. Я провела по шраму языком, чувствуя, как его тело напряглось еще больше.

Я прошептала ему в шею:

– Арчер, ты весь прекрасен.

Он выдохнул и совсем чуть-чуть запрокинул голову, открывая мне доступ, обнажая свой шрам. Это был чудесный акт доверия.

– Расскажи мне, что произошло, – прошептала я, водя губами вверх и вниз по сморщенной коже, вдыхая запах мужчины. – Расскажи мне все. Я хочу знать. – Я запрокинула голову и посмотрела на него снизу вверх.

Арчер взглянул мне в лицо. Он выглядел одновременно напряженным и задумчивым. Затем он выдохнул и поднял руки.

– Сегодня я чувствовал себя… почти нормально. В закусочной, – он остановился. – Бри, пожалуйста, я не хочу сейчас вспоминать о своей ущербности. Я просто хочу обнять тебя, а потом отнести в дом и заняться с тобой любовью. Я знаю, это трудно понять, но, пожалуйста, позволь мне просто насладиться тобой.

Я посмотрела на него изучающе. Я действительно его понимала. Я сама была в похожей ситуации. И так старалась вернуться к нормальной жизни после смерти отца, не пропустить поворот с шоссе, по которому ездила тысячу раз, не отвлекаться в продуктовом магазине, не замирать перед прилавком с апельсинами, просто уставившись в пространство, изо всех сил стараясь ощутить хоть что-нибудь – что угодно, кроме всепоглощающей боли. И кто бы меня ни спрашивал, независимо от того, как сильно они меня любили, я не могла ничего им рассказать, пока не стала готова на сто процентов. Арчер жил со своей болью очень, очень долго, и просить его вернуться к ней из-за моего любопытства… это будет несправедливо. Я подожду. Я буду ждать столько, сколько потребуется.

Я улыбнулась, убрала волосы с его лба и снова нежно его поцеловала.

– Помнишь, ты рассказывал мне, что на самом деле я боролась той ночью, когда убили моего отца, а на меня напали?

Он кивнул. В тусклом свете костра было заметно, как потемнел его взгляд.

– Так вот: ты тоже боролся, – тихо сказала я. – Арчер, я не знаю, что произошло, и надеюсь, что когда-нибудь ты мне об этом расскажешь. Но я точно знаю, и об этом говорит твой шрам, что ты тоже боролся за жизнь. – Я легонько провела кончиком пальца по шраму на его горле и почувствовала, как тяжело он сглотнул. – Мой раненый целитель, мой прекрасный лучник[11].

Он посмотрел на меня, сверкнув глазами, и поднял меня на руки. Затем поставил на землю на несколько секунд, чтобы затушить костер песком, и снова подхватил, а я засмеялась и прильнула к нему. И Арчер понес меня вверх по склону холма.

Глава 23

Бри

На следующий день я оставила зарывшегося в простыни Арчера валяться в постели. Одеяло едва прикрывало его мускулистые ягодицы, а руками он обнимал подушку, так что ничто не мешало мне любоваться его прекрасной спиной, ее сильными линиями и плавными изгибами. У меня мелькнула мысль разбудить его, чтобы снова насладиться всеми впадинками и выпуклостями его тела, но я понимала, что Фиби нужно сделать свои дела, а я, увы, давно пренебрегала уборкой в своем коттедже – там царил беспорядок, и у меня совсем не осталось чистого белья. Так что, оставив на плече Арчера легкий поцелуй, я оторвалась от него, чтобы заняться кое-какими делами. Он устал – прошлой ночью потратил уйму сил. При воспоминании об этом я сжала бедра и заставила себя выйти из маленькой спальни.

Вернувшись домой, я быстро выпустила Фиби и долго стояла под горячим душем. Одевшись, включила свой телефон и увидела, что мне пришла пара сообщений: оба от Натали. В обоих говорилось, что детектив, который работал над расследованием убийства моего отца, дважды звонил ей, искал меня, и я должна ему позвонить. Я глубоко вздохнула и села. В течение нескольких месяцев после того, как убили отца, я много раз звонила детективу, но они так и не нашли ни единой зацепки. После отъезда я перестала звонить: решила, что в этом нет необходимости. А теперь вдруг появилось что-то новое? Что?

Я набрала номер, который до сих пор помнила наизусть, и когда детектив Макинтайр снял трубку, а я представилась, он тепло поприветствовал меня.

– Бри, как у вас дела?

– Вообще-то хорошо, детектив. Я знаю, что давненько не звонила и сменила номер…

– Все в порядке. Я рад, что вы оставили мне контакты своей подруги, у которой остановились после преступления.

Я заметила, что он не сказал «убийства».

– Есть что-нибудь новое? – спросила я, сразу переходя к делу.

– Вообще-то да. Мы вышли на человека, который может быть причастен к этому делу. Мы хотим, чтобы вы приехали на опознание по фото, – мягко сказал он.

Мое сердце забилось быстрее, и я выдохнула: «О», – и умолкла.

Детектив кашлянул.

– Я знаю, это удивительно, ведь прошло столько месяцев, но мы действительно получили информацию от шестерки, который пытался избежать тюремного заключения.

– Хорошо, – сказала я. – Когда мне нужно подъехать?

– Как можно скорее. Когда вы сможете?

Я прикусила губу и на минуту задумалась.

– Э-э… Через три дня?

– Что ж, если быстрее не получится, подождем три дня.

Я почувствовала легкое оцепенение.

– Хорошо, детектив, я позвоню вам, как только вернусь в город.

Мы попрощались, и я отключилась, а потом еще долго сидела на кровати, просто глядя в окно и чувствуя себя так, словно внутри меня лопнула струна. Я не понимала, как к этому относиться. По идее, я должна радоваться, что в деле моего отца, возможно, произошел прорыв. Если бы они арестовали убийцу… мне больше не пришлось бы гадать… Я наконец-то смогла бы чувствовать себя в полной безопасности. И восторжествовала бы справедливость, которую заслужил отец.

Я взяла телефон, набрала номер Натали и сообщила ей новость. Когда я договорила, она глубоко вздохнула:

– Боже, Бри, я боюсь, что слишком сильно надеюсь, но… я так сильно надеюсь, – тихо закончила она.

– Я знаю, – сказала я. – Знаю. Я тоже