Твое пламя и твои крылья, феникс - Вера Ковальчук

душа стала для него самым дорогим на свете. А ведь он совсем ничего про неё не знал… Ну, почти ничего. Понял уже, что она — искусная целительница, причём мощь её магии впечатляет: за сутки — не больше! — она выправила его состояние настолько, что он и своих дождался, и королевскому лекарю осталось лишь мягко довести процесс до конца. И связала его с собой намертво, причём, похоже, не имела такого намерения, раз сама не поняла, что случилось, и бросилась бежать, стоило ему нагрубить ей.

Значит, произошло это произвольно и прошло незаметно, а такое возможно лишь в том случае, если потенциал женщины на голову превосходит дар мужчины. У представителей же королевского рода он либо нулевой, либо выдающийся. Арий никогда не был пустышкой. Так что его пара определённо магиня очень сильная.

Значит, отец промолчит, даже если девушка родом из совсем простой семьи, даже если она крестьянка или вовсе бродяжка (последнее всё-таки маловероятно). А ему самому плевать на её происхождение, её прошлое и вообще что бы то ни было. Он уже настолько измучился без неё, что давно готов принять её любую.

Ему снилась та таинственная женщина, которая нагнулась над ним в лесу, поднесла к губам фляжку, дала напиться. Он едва помнил, как она выглядит, но всё равно был уверен, что видит именно её, страстно представлял себе, как обхватывает руками своё сокровище, целует, погружает пальцы в её волосы… Как же ему хотелось прижать красавицу к себе, ощутить всем собой, что она рядом. От желания почувствовать её близость он, казалось, сходил с ума и с заметным трудом удерживал себя от бешенства, что вожделенная цель недостижима.

Он никогда не был религиозным, а сейчас зачастил в храм, вглядывался в тёмно-серое базальтовое лицо драконьего бога и мысленно взывал к нему: верни! Верни мне её, отдай, и я никогда даже не помыслю о том, чтоб взглянуть на другую женщину, я ни одной другой не пожелаю, я любой обет готов дать! И власть мне не нужна, и мощь магии мне не нужна! Дай мне встретиться с нею, и я вознесу тебе любые хвалы, какие только ты пожелаешь, суровый бог! Только одного хочу — единственного шанса.

Так хотелось верить, что этот самый единственный шанс всё-таки будет ему дан. Хотя принц драков и знал, что тягу к связанной испытывает только он, сама она не страдает по нему. Она ведь не драк, она человек, а люди любят иначе.

— Уделишь мне внимание, брат? — прозвучало от двери.

Арий медленно приоткрыл глаза и холодно взглянул на Иоиля. Не вовремя тот явился.

И, судя по выражению лица, в общем-то, это понимал. Но уходить не спешил. Вместо того устроился в кресле у окна, откинул голову на мягкий валик и посмотрел на брата то ли вопросительно, то ли оценивающе.

— Ты как? Магия ещё живёт?

— Пока ей умирать не с чего, — процедил Арий сквозь зубы. — Зачем ты пришёл?

— Не поверишь — спросить о твоём состоянии. Я говорил с отцом, он беспокоится.

— Я бы удивился, если б он был невозмутим.

— Да понятно. Но он намерен сосредоточиться не только на поиске сестры. Он ищет способ помочь Менею. В действительности он и тебе желает помочь, но твоё положение пока не столь безнадёжно, как у старшего.

Младший принц утомлённо приподнял брови.

— Думаешь? Уже два года прошло. Она как в воду канула. Ни следа этой таинственной целительницы, способной за пару дней без зелий, инструментов и артефактов излечить продырявленного драка.

— Вероятно, ты просто не с той стороны подходишь к проблеме.

— Поясни.

— Может быть, искать надо не целительницу и сугубо втайне. Вместо этого как-то обозначить, что ты благодарен своей спасительнице и хотел бы её отблагодарить. А то эти поиски потихоньку могут и насторожить.

— И чем поможет открытость? Раз девушка так упорно прячется, значит, я этой сильной магине и близко не интересен вместе с моей благодарностью.

— Ты всё-таки принц. Обязать тебя себе — выгодно. Может, она тогда не поняла, кто ты.

— Слухи неизбежно расходятся. Однако же, сам видишь, этот приз не спешат подхватывать.

— Так ты его и не предлагал.

— Предлагаешь прокричать во всеуслышание? — Арий невесело усмехнулся. — А потом отмахиваться вожжами от мошенниц?

— Хотя бы появится выбор. Опять же — будет чем заняться. Хоть киснуть перестанешь. Ну, тут тебе решать. Я о чём собирался говорить: отец просит одного из нас объездить магические академии Равнины и в каждой проконсультироваться с магами-специалистами по поводу ситуации Менея. Пусть попытаются разобраться, хотя бы предположить, каким образом он смог сохранить свою магию, лишившись связанной, и какова вероятность, что, не иссякнув за эти семь лет, она так и останется в распоряжении наследника, пусть и в урезанном виде.

— Всё-таки наследника…

— Отец просит ставить вопрос именно так. Ему, сам понимаешь, ни к чему, чтоб обитатели Равнины слишком глубоко совали нос в проблемы королевской семьи. Не их дело, кто в семье кому наследует. Как вариант, вопрос можно ставить следующим образом: есть ли надежда удержать магию и укрепить её в теле принца. В действительности же никто не сомневается, что последние её крохи скоро истают, и это лишь вопрос времени. Отца интересует только одно — какова вероятность, что Меней выживет. Он хочет найти того, кто хотя бы попытается спасти нашему старшему жизнь. Ничего больше. И я бы предпочёл, чтоб этими изысканиями занялся ты. Всё-таки мне пытаться решать вопросы, хотя бы в дальнем приближении связанные с магией, бессмысленно. Если ты отправишься по академиям, я тогда с группой поисковиков поеду в Сахиль. Попробуем там найти следы сестрёнки.

— Что, всю Равнину уже прочесали?

— Да, считай, прочесали. Даже семейный знак нигде не дал ни малейшего сигнала. Продолжим искать дальше — и на востоке, и на юге, и, если потребуется, даже на севере.

— Я предпочёл бы искать сестру, а не придумывать, как подтереть лужи за братом.

— Да брось, при чём тут «лужи подтирать»!

— У меня, знаешь ли, есть подозрение, что моя связанная именно потому и не желает даже приближаться ко мне, что сказ о выходках братца выбрался за пределы гор, — зло бросил Арий, прикрывая глаза.

— Тут ты не брату помогаешь, а отцу. Именно он просит. Меней ни о чём не просил.

— Да он просто ждёт,