Запятнанная троллем - Харпи Александер

на плечо и мягко надавливает, заставляя опуститься на колени. Кладу руки ему на бедра, скользя ими вверх к его набедренной повязке, пока мой палец не касается грубой ткани, скрывающей мой трофей. Быстрыми движениями я развязываю тугой узел. Его набедренная повязка со свистом падает на пол.

Член высвобождается, подпрыгивая, полностью лишенный прежних ограничений. Он длинный и толстый, и полон возбужденно выглядящих вен. Я облизываю губы, когда густая и похожая на бусинку капля спермы стекает с кончика, скользя вниз по восьми или девяти дюймам (прим. пер. около 20–23 см) его члена к тяжелым и полным на вид яйцам.

Я ахаю, потрясенная. Что-то в больших яйцах действительно заводит меня, вероятно, потому, что мне нравится представлять, будто они настолько полные, что самцов сводит с ума желание опустошить их. И, судя по тому, сколько выливается уже сейчас, я бы сказала, что Вагарис очень переполнен.

Когда шок проходит, я ухмыляюсь, обхватывая его член обеими руками — одной просто недостаточно из-за его толщины. Кровь, текущая по его венам, пульсирует под давлением моей руки, и я готова поспорить, что если я отпущу его член, он будет нетерпеливо подпрыгивать вверх-вниз, ожидая того обращения, которого заслуживает.

Я нежно сжимаю его, несколько раз проводя руками вверх и вниз по всей длине.

Он одобрительно стонет.

— В наказание за попытку сбежать от меня, не заплатив пошлину, ты сначала заставишь меня кончить ртом, а потом я позабочусь о твоих потребностях. Все. Все, что ты пожелаешь, ты получишь, пока ты моя.

— О небеса, — я на секунду закрываю глаза. — Меня это устраивает, — я застенчиво улыбаюсь, встречая его страстный взгляд.

Если он думает, что это наказание, его ждет большой сюрприз. Я люблю сосать член. Дело не только в самом действии, сколько в том, чтобы владеть силой мужского оргазма. Это то, что мне нравится называть передозировкой удовольствия — доводить его до крайности, наблюдать за ним до тех пор, пока он больше не сможет контролировать себя и не выпустит свой заряд. И по какой-то причине моему бывшему не нравился минет, так что на самом деле это скорее награда для меня. Я подавляю смешок, скрывая свой секрет в надежде, что буду чаще получать «такое» наказание. От одного взгляда на него мне хочется опустошить его яйца до последней унции.

Кусая губы, я приступаю к работе, обхватив его мячики одной рукой и медленно подергивая его ствол другой. Его член бархатисто-мягкий, а яйца тяжелые, как будто он всю жизнь берег свой груз для меня. Я наклоняюсь, с наслаждением облизывая его от основания яичек до самого кончика члена. Я вознаграждена сладко-соленой струйкой спермы. Засунув кончик в рот, я сосу, как чупа-чупс, выдавливая все, что находится в его стволе, вверх и наружу. Еще больше ароматной предварительной спермы разливается по моему языку.

— Сделай это снова, — хрипит он сквозь стон, прикрывая глаза.

Я облизываю его снова и снова, медленнее, наслаждаясь его вкусом во рту, пока член пульсирует под моими заботливыми прикосновениями. После пятого и последнего облизывания я втягиваю кончик головки обратно в рот, принимая его предложение. Затем я двигаюсь вниз и посасываю его яйца, лениво поглаживая член. Я слышала, что это увеличивает объем спермы, когда мужчина испытывает оргазм.

— Сильнее, — требует он.

Мои посасывания и поглаживания становятся более настойчивыми. К этому моменту я уже так возбуждена, что не могу удержаться и лезу в штаны, чтобы потрогать себя.

— Нет, — рычит он, хватая меня за подбородок, заставляя посмотреть прямо в его потемневшие, полные похоти глаза. — Сначала ты закончишь обслуживать меня. И тогда я позабочусь о тебе. Это твое наказание… Мне растянуть его подольше?

Извиваясь под его требованиями, я качаю головой несколько раз подряд. Потребность в разрядке тянулась слишком долго, и как бы сильно я ни хотела, чтобы он взорвался у меня во рту, мне тоже нужно кончить. Честно говоря, если бы я могла сделать и то, и другое одновременно. Это было бы порочным безумием. У меня были фантазии о том, как я делаю минет, пока меня накачивают сзади.

Вытаскивая руку из штанов, я возвращаюсь к обслуживанию его члена с еще большим энтузиазмом. На этот раз, когда я обхватываю его сильно нагруженные яйца, я беру в рот всю головку члена, а не только кончик. Моим губам требуется мгновение, чтобы обхватить этот огромный член, но рука ложится мне на затылок, подталкивая принять больше. Пульсирующий член заглушает мой стон, и из киски вырывается волна влаги.

Думаю, мне не потребовалось много времени, чтобы приспособиться к нему.

Мне нравится, когда мужчина берет все в свои в руки и дает волю своей сексуальной агрессии. И это именно то, что он делает, требуя, чтобы мое тело удовлетворяло его потребности, проявляя нужное количество силы и нежности одновременно.

Мой рот двигается вверх-вниз по его толстому члену, сначала медленно, привыкая к почти болезненному растяжению, необходимому для выполнения работы. Это возбуждающе — знать, что в конце концов моя киска тоже будет наслаждаться болезненным ожогом от того, что приспосабливается к его размеру. Эта мысль подстегивает меня, наряду с благодарными откликами Вагариса, когда мой рот облизывает его член, который с тех пор приобрел еще более темный оттенок зеленого. Я работаю усерднее и, в конце концов, поднимаю руку, чтобы одновременно ласкать его ствол.

— Подожди, — тяжело дышит он, ползая на коленях. — Встань на четвереньки. Непослушная самка всегда должна стоять на четвереньках, пока ее самец не будет удовлетворен.

— О небеса, продолжай так грязно говорить, — я закрываю глаза и вздыхаю, принимая позу, как он требовал, затем продолжаю отсасывать ему, как будто пытаюсь стать чемпионкой. Я действительно хочу добиться его оргазма. Я отсосу ему так сильно, что у него не останется выбора, кроме как доставить мне удовольствие.

— Тебе нравится, когда я говорю непристойности? — он с любопытством спрашивает меня, перекрывая сдавленный стон.

— Ммммм, — мычу я, мой рот слишком занят, чтобы отвечать.

— Хорошо, тогда продолжай отсасывать у меня, — он кладет руку мне на голову, хватая за прядь волос, и помогает мне получить тот импульс, который ему нужен, в то время как другая его рука опускается и играет с моей грудью через рубашку. Он сжимает и перебирает слои моей одежды. Я так сильно жалею, что не разделась до того, как мы начали, но это просто означает, что впереди будет еще больше веселья и возбуждения.

Обводя его языком, я замираю.

— Я хочу почувствовать твою кожу на своей.

— Нет, еще нет. Продолжай сосать, — его