Соль и волшебный кристалл - Эбби-Линн Норр

ожиданиям. Повсюду прозрачные стеклянные стены, белая краска и голый красный кирпич. На кирпичных колоннах черно-белые фотографии кораблей всех размеров и форм. Некоторые фотографии, судя по зернистости изображений, были очень старые – наверное, снимки кораблей, которыми компания владела в какой-то момент своей долгой истории.

Тут появилась госпожа Круликовски. Она остановилась в дверях. Ее статная фигура эффектно смотрелась на фоне городского пейзажа за окнами. С тех пор как мы познакомились на приеме в предыдущий приезд, госпожа Круликовски не изменилась, разве что на этот раз она предпочла платью лаконичный серый брючный костюм и белую блузу с рюшами у ворота. Темные с проседью волосы – особенно бросалась в глаза густая серебряная прядь над правым глазом – она собрала в низкий узел на затылке. Разглядев руководительницу «НСБ» вблизи, я поняла, что она старше, чем я думала.

– Добро пожаловать, – произнесла госпожа Круликовски, протянув руку сперва мне, потом маме. Я опять обратила внимание на то, какой у нее глубокий и теплый голос.

– Спасибо, госпожа Круликовски, – отозвалась я. – Очень рада снова встретиться.

– Зовите меня Ханна. Можно я вас тоже буду звать по имени? Мы с Мартиниушем всегда так делали, и в целом мы тут стараемся придерживаться неформального стиля в общении.

Мы согласились и зашли вслед за ней в кабинет. Марианна закрыла дверь, и мы устроились на стульях перед стеклянным письменным столом Ханны, а она села в свое рабочее кресло.

– Ух ты, – выдохнула мама, и я проследила за ее взглядом, который скользил вдоль множества фотографий на кирпичной стене. Среди изображений кораблей, портов и групп людей в деловых костюмах затесался снимок, на котором Ханна и Мартиниуш пожимали друг другу руки. Потом мой взгляд упал на два черно-белых снимка, которые заставили меня ахнуть от удивления.

– У вас даже наши фотографии есть? – Я поднялась и подошла поближе к репортажному снимку, запечатлевшему нас с Мартиниушем. Интересно, кто его сделал? На нем мы прощались в аэропорту. Мартиниуш держал меня за руку и улыбался. Ветер взметнул мне волосы, сдув их с лица, а в руке у меня был конверт, который Мартиниуш мне только что дал. В конверте лежал перевод выдержек из дневника Александры Новак – про Сибеллен и жизнь семьи до крушения названного ее именем барка.

Чтение дневника Александры меня взволновало, я почувствовала себя ближе к семье Новак. Хоть мы и не состояли в понятном людям родстве, но Сибеллен тоже была сиреной, а значит, мы с мамой Новакам не совсем чужие. Сомневаться не приходилось: прапрапрабабушка Мартиниуша не знала, кем на самом деле являлась ее невестка Сибеллен, но то, что она о ней писала, являлось для меня исчерпывающим доказательством. У Новаков в жилах текла кровь сирен, и нам с мамой досталось их наследство. Невозможно не признать, что в этом заключалась некая высшая справедливость.

Под привлекшей мое внимание фотографией имелась табличка с надписью на польском, там упоминалось и мое имя – меня назвали «Тарга Мак’Оли-Новак».

– И что там написано? – спросила я Ханну, указав на польский текст.

Ханна сложила пальцы домиком и улыбнулась.

– «Давно потерянная дочь возвращается домой».

У меня защипало в глазах, и я отвела взгляд. Я не ожидала, что новая руководительница «Компании Новак» и правда поверила Мартиниушу, что она действительно думает, будто мы с мамой родня покойному старику, но она, похоже, верила.

Рядом с Мартиниушем и мной висел снимок мамы в рабочей экипировке. Тоже не портретный – мама, стоя на палубе спасательного судна «Бригида» среди дайверов, увлеченно разговаривала о чем-то с Саймоном и Йозефом, местным аквалангистом. Этот Йозеф был симпатичным дядькой с грубоватым обветренным лицом, и когда мы уезжали, мама попрощалась с ним по-свойски. Для нее это совсем нехарактерно. Они даже обнялись, хотя мама никогда не обнимала никого, кроме меня, моих подруг и Антони.

С тех пор мама почти не упоминала Йозефа, но между ними явно проскочила какая-то искра, мне это не показалось. Она признала, что испытывает к нему теплые чувства, но, когда я пыталась добиться подробностей, мама прекращала разговор. Глянув на нее сейчас, я с облегчением заметила, что она уже не такая бледная.

Мама смотрела на себя полугодичной давности, и по лицу ее было не понять, о чем она думает.

Подпись под фотографией была лаконичной: только дата и несколько слов. Я их разобрала – что-то вроде «На борту “Бригиды”». Маму записали «Майра Мак’Оли-Новак», дальше шли Саймон Николс и Йозеф Дракиф. Дракиф? Что это вообще за фамилия? На польскую непохожа, насколько я могу судить по своему скудному опыту общения с местными жителями.

– Должно быть, вы испытали потрясение, когда узнали о своем происхождении, – заметила Ханна. – Для нас-то это точно стало шоком.

– Не сомневаюсь, – вполголоса произнесла мама, когда я вернулась на свое место рядом с ней.

– А что Мартиниуш рассказал вам о нас? – спросила я.

– Только то, что вы его единственные ныне живущие родственники и что родство у вас со стороны Сибеллен, а у нас об этой ветви почти нет данных.

– И вы ему без вопросов поверили? – удивилась мама.

Ханна слегка приподняла темные брови, морща гладкий лоб, а потом вдруг рассмеялась, будто в самой идее не поверить Мартиниушу было что-то невероятно забавное.

– Я работаю в этой компании дольше, чем вы живете на свете, – сказала она мне, – а с Мартиниушем дружила еще дольше. И потому скорее поверю ему, пусть даже без доказательств, на слово, чем целой толпе незнакомых людей с убедительными аргументами.

Мы с мамой удивленно переглянулись. Мне показалось, что я знаю, о чем она думает: мы ожидали встретить недоверие и сопротивление, а нас приняли как настоящих наследниц Мартиниуша. Просто невероятно, если учесть, что наше родство официально не подтверждено.

– Может, перейдем к нашим планам на сегодня? – произнесла Марианна.

– Да, именно так мы и поступим, – отозвалась Ханна. По тому, как она строила фразы, чувствовалось, что английский язык ей не родной. Она глянула на меня, и я увидела, что глаза у нее светло-серые, в тон костюму. – Если вы не возражаете, я бы хотела запланировать еженедельную встречу для нас с вами и отдельно для вас с Марианной. Мы с вами будем обсуждать важные вопросы работы компании, то, что вам следует знать как владелице. А Марианна, – тут Ханна кивнула в сторону секретаря, – подробно расскажет вам историю компании. Думаю, вам следует ее знать – когда-нибудь вы, возможно, захотите здесь работать. Даже стать генеральным директором, если вас это заинтересует.

– Это вряд ли. Не думаю, что когда-нибудь