Соль и волшебный кристалл - Эбби-Линн Норр

сумею управлять компанией лучше вас, – мягко возразила я, пряча улыбку. Мысль Ханны показалась мне смешной. – А идея регулярных встреч мне нравится. Я хочу побольше узнать о компании.

– Хорошо. – Марианна улыбнулась, и на щеке у нее появилась ямочка. – Но заранее мы никаких возможностей исключать не будем, договорились?

– Договорились.

– С расписанием занятий в школе все в порядке? Я так понимаю, вы начали с небольшим опозданием?

– Да, но теперь все идет своим чередом, задержка была только из-за подготовки к переезду.

– Отлично. Насчет семейного траста Новаков поговорите с нашим юристом, но, насколько я знаю, там есть деньги, отложенные на высшее образование, где бы вам ни захотелось учиться.

Я моргнула и уставилась на нее. Сюрпризы продолжались.

– Правда?

– Да, в любом университете. У вас есть какие-нибудь предпочтения? Что именно вы хотели бы изучать?

Так далеко в будущее я еще не заглядывала. Внезапно я осознала, что плохо готова не только к сегодняшней встрече, но и к этому самому будущему.

– Пока не уверена, – хрипло произнесла я и почувствовала, как мама положила руку мне на плечо.

Я думала поступать в Дэлхаузи или в Галифакс, а может, в местный колледж рядом с Солтфордом, скорее всего на общегуманитарную специализацию, поскольку с математикой и естественными науками у меня не очень. Я всегда предпочитала историю, английский, географию и искусство. А теперь, получается, я могу учиться где угодно. Оценки у меня приличные – с помощью Акико я подтянула математику и естественные науки до «D», а по остальным предметам у меня «А», хотя обществоведение и мировые религии дались мне нелегко.

Возможно, по моему застывшему лицу Ханна поняла, что я в панике, потому что добавила:

– Принимать решение прямо сейчас необязательно. Но думаю, в наступающем году стоит обсудить возможные варианты с академическим консультантом. – Она откинулась на спинку стула и положила руки на колени. – Я не собираюсь лезть в ваши личные дела, – добавила Ханна, – но хочу сразу уточнить, что, если замечу что-то, что является потенциальной угрозой для компании, мне придется вмешаться.

– Что вы имеете в виду? – Маму, похоже, это заявление встревожило чуть меньше, чем меня, но ненамного.

Тон Ханны смягчился.

– Я просто хочу сказать, что, поскольку вы теперь владелицы, а мы, так сказать, вводим вас в курс дел, сейчас для компании сложное время. Этот год станет определяющим и для нас, и для вас обеих. Нам понадобится время, чтобы понять, что вы собой представляете.

Смысл ее высказывания оставался для меня загадкой, но угрозы я не чувствовала, и в целом Ханна мне нравилась, вызывала доверие. Не зная, что сказать, я просто кивнула.

Мы обсудили расписание и выбрали для встреч дни и часы, которые устраивали всех, а потом перешли к вопросу прислуги в особняке.

– Не знаю, заметили ли вы, но после смерти Мартиниуша мы сократили количество персонала в особняке Новаков, включая охрану у въездных ворот. Теперь они открываются пультом, Адам проследит, чтобы вам его предоставили.

– Да, мне показалось, что в особняке стало тише, – призналась мама.

Ханна кивнула.

– Так и есть, но раз вы приехали, можете, если захотите, добавить столько прислуги, сколько вам понадобится.

– Да нам, по-моему, вообще никакая прислуга не нужна, – заявила я импульсивно.

На мгновение, пока Ханна и Марианна обдумывали мои слова, воцарилась тишина.

– Со всем возможным уважением хочу заметить, что некоторые люди из прислуги очень давно работают на Новаков. Вам, наверное, покажется это старомодным, но в особняке раньше работали двенадцать постоянных сотрудников, кроме того, мы добавляли временный персонал, когда приезжало много гостей, например, как на вашем приеме с «Синими жилетами». Мы сократили персонал вдвое, то есть уволенным пришлось искать работу где-то в другом месте. Вы уверены, что хотите сами готовить еду и убирать? Не говоря уже об обслуживании сада и дома? Двор и сад очень большие…

– Нет-нет, – сказала я, жестом остановив ее, когда осознала свою ошибку. – Мы просто не привыкли, чтобы нас обслуживали, и жить в таком большом доме тоже не привыкли. Мы с радостью оставим нынешний персонал.

Ханна удовлетворенно кивнула.

– Хорошо, потому что, я полагаю, вам и без того хватит дел – учеба, еженедельные встречи с нами и различные мероприятия и собрания в течение года.

– Собрания?

– Думаю, вам стоит посетить ежеквартальное заседание совета директоров и ежегодное общее собрание. Если в будущем вы решите, что компания вас не интересует, сделаем вас теневым владельцем. Совершенно без участия в наших делах, – добавила Ханна, выразительно раскрыв ладони.

Я кивнула, хотя еще ни в чем не была уверена.

Ханна очень серьезно посмотрела на меня. Мне почудилась в ее взгляде какая-то тоска.

– Если вы похожи на своих предков, то захотите с головой нырнуть в дела. Новаки всегда были амбициозны.

– А Майра? – спросила я. Эта беседа оказалась слишком напряженной, мне хотелось, чтобы Ханна немного отвлеклась от меня.

Вдумчивый и внимательный взгляд Ханны упал на маму.

– Я так понимаю, вы решили уйти из бизнеса по подъему затонувших судов, верно?

– Да. Честно говоря, я немножко выгорела, – ответила мама, положив руки на подлокотники своего стула.

– Тогда с компанией по подъему судов можно ничего не предпринимать. Там работает хорошая команда, и это вполне успешное дочернее предприятие. Если передумаете и заинтересуетесь, просто скажите мне.

Майра кивнула.

– Конечно, скажу. А пока я просто помогу дочери привыкать к европейской жизни и заканчивать школу.

Ханну этот ответ, похоже, удовлетворил, а вот мне стало тошно. Рано или поздно мама уйдет в море на цикл соленой воды, и что мы тогда скажем людям? И еще более важный вопрос – как я справлюсь без нее? Я очень надеялась, что до маминого ухода еще годы.

Остаток встречи мы посвятили подписанию документов и внесению в мое расписание дат различных мероприятий. Когда с этим было покончено, Ханна положила руки на стол и выпрямилась.

– Отлично. Вы готовы встретиться с советом директоров?

Мы согласились, встали и вслед за Марианной двинулись к двери. Она взялась за ручку двери, потом остановилась и повернулась к маме.

– Забыла еще кое о чем спросить. Есть такой человек, Авраам Трусило, куратор одного из музеев Гданьска. Он хочет получить ваше разрешение весной выставить в своем музее артефакты с «Сибеллен». Могу я ответить ему согласием?

Мама рассеянно моргнула, будто успела забыть, что артефакты принадлежат ей, потом осознала, о чем ее спрашивают.

– Да, конечно, скажите ему, что может их взять. Все дальнейшие вопросы об артефактах задавайте Тарге, я хочу передать ей контроль над ними.

– Чудесно! – Марианна что-то записала в своей