Свет во тьме - Ноа Хоуп

Эта маленькая бестия сделала задумчивый вид, словно ей действительно нужно было поразмыслить над ответом. Она постучала ноготком по подбородку и дерзко произнесла:

– Ну не знаю, может, подземелье? Там всякие кресты, цепи, свечи, наручники, алтарь для жертвоприношений…

– Кто-то пересмотрел 50 оттенков серого? – хохотнул я. – Твоё описание больше напоминает комнату для игр БДСМ.

– Не знала, что ты смотришь телевизор. – ухмыльнулась она, в её глазах плясали озорные искорки. – Но, думаю, это отличное место для дьявола вроде тебя, где ты сможешь издеваться над своими бедными жертвами.

Я со смехом покачал головой и медленно направился к кабинету, чувствуя на себе её пристальный взгляд. Каждый мой шаг отдавался тяжёлым эхом в этой роскошной квартире, наполненной гнетущей атмосферой. Я ощущал, как напряжение нарастает с каждым мгновением, сгущаясь вокруг нас, как густой туман. Но я не торопился. Предвкушение грядущей схватки лишь распаляло меня.

Толкнув дверь, я пропустил Лёлю вперёд, наблюдая, как она с опаской озирается по сторонам. Её хрупкая фигурка казалась такой маленькой и беззащитной в этом роскошном кабинете, но я знал, что под этой нежной оболочкой скрывается стальной стержень. Мой взгляд остановился на её соблазнительных изгибах, и я с трудом сдержал желание коснуться её.

– Проходи, располагайся. – произнёс я, указывая на кожаное кресло в центре кабинета. – Нам предстоит долгий разговор.

Офис был обставлен в элегантном стиле, каждая деталь тщательно продумана. Центральным элементом был массивный стол из тёмного дуба, за которым возвышались внушительные книжные шкафы, заполненные папками и книгами, выстроенными точно в алфавитном порядке. В противоположной части комнаты расположился небольшой серый диванчик и журнальный столик. Никаких личных вещей, но всё равно была заметна моя индивидуальность и проявление ОКР – ни одной пылинки, и всё в строгом идеальном порядке.

Я не особо часто здесь бывал, лишь в редких случаях проводил личные встречи. Но иногда приходил сюда и один, наслаждаясь видом на Лас-Вегас, раскрывающимся из панорамных окон. И именно здесь, я позволял себе на мгновение расслабиться и отпустить контроль.

Когда Лёля послушно устроилась в кресле, я обогнул стол и сел на своё место, жестом указывая в сторону напольного бара.

– Хочешь что-нибудь выпить?

– Решил напоить меня, вместо обсуждения условий? – с вызовом спросила эта дерзкая бестия.

Я усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

– Ты напряжена, и я подумал, что тебе нужно немного расслабиться.

– Это случится, только когда ты исчезнешь из нашей с братом жизни. – презрительно фыркнула она и сложила руки на груди, что только подчеркнуло её пышные формы.

В очередной раз рядом с ней, я не смог сдержать усмешки. Но я жаждал увидеть, как эта маска ледяного безразличия медленно спадёт с её лица, как её пронзительные глаза наполнятся страхом, отчаянием и, быть может, даже чем-то большим. Потянувшись к верхнему ящику стола, я достал папку с контрактом, раскрыл на первой странице и положил её перед Еленой.

– Что это?

Вместо ответа или объяснений я просто подтолкнул папку к ней. Она взяла её в руки и начала читать вслух, её голос дрожал от волнения:

– «Я, Елена Гриффин, даю своё согласие и передаю контроль над своей жизнью на тридцать календарных дней Николасу Картеру, без права расторжения контракта, пока не истечёт срок. Я обязуюсь слушаться и выполнять все его требования».

Она оторвалась от чтения документа, её взгляд был устремлён на меня, в нём читались и недоумение, и гнев.

– Какие ещё, к чёрту требования? Что это значит?

– Ничего противозаконного. – произнёс я, наслаждаясь её замешательством. – Просто читай дальше.

Наблюдая, как Лёля погружается в чтение контракта, я видел, как она борется с желанием разорвать его и сбежать. Её пальцы сжимали папку так сильно, что костяшки побелели, выдавая внутреннее напряжение. Я чувствовал, как в комнате нарастает тяжёлая, удушливая атмосфера, наэлектризованная её страхом и моим предвкушением.

– «Николас Картер, в свою очередь, обязуется полностью оплачивать все мои потребности, и покупать всё, что посчитает нужным». – продолжила читать она. – «Я всегда буду отвечать на его сообщения и звонки. Я буду носить только юбки и платья, никаких джинсов, брюк или шорт, и не буду надевать под них нижнее бельё».

Она снова оторвалась от документа, и её губы скривились в издевательской усмешке:

– А это ещё зачем?

– Чтобы у меня всегда был доступ к тебе. – ответил я с дерзкой ухмылкой.

Её глаза вспыхнули гневом, как у гордой львицы.

– Ты серьёзно думаешь, что я подпишу это, Николас? – злобно выкрикнула она. – Я не собираюсь становиться твоей шлюхой!

– А я и не просил тебя об этом, Елена!

– Тогда на кой чёрт тебе ещё нужен доступ к моей вагине? – бросила она, сверля меня яростным взглядом.

– Поверь мне, если я захочу тебя трахнуть, то меня не остановит, есть ли на тебе трусики! – ответил я, позволяя своему голосу, стать ниже и более хриплым.

Моё замечание, казалось, разожгло в ней ещё больше бушующий гнев. Я видел, как Елена борется с желанием дать мне отпор, её глаза сверкали яростью. В воздухе повисло тяжёлое, напряжённое молчание, пока она тихо не выругалась себе под нос и не вернулась к чтению контракта.

– «По истечении тридцати дней и соблюдения мною условий данного документа Николас Картер закрывает долг Алистера Гриффина в казино Sahara, которым он владеет».

Я знал каждую строчку этого контракта, так как составил его лично, поэтому оставшуюся часть закончил сам:

– «Я, Николас Картер, обеспечу безопасность Елены Гриффин, где бы она ни была. Я не причиню никакого физического вреда и буду заботиться о Елене. По истечении срока договорённости, я обязуюсь перевести на её банковский счёт пять миллионов долларов. После этого контракт будет считаться недействительным, и Елена вместе с её брат Алистер, будут полностью свободны».

Я внимательно наблюдал за её реакцией, ожидая, как она отреагирует на эти условия. Её лицо было напряжено, а глаза сузились, выдавая внутреннюю борьбу. В них отражалось всё: отчаяние, гнев, ужас и безысходность. Я знал, что она оказалась в безнадёжной ситуации – спасти брата Лёля сможет только ценой собственной свободы на ближайший месяц.

– Значит, ты оценил моё рабство в пять миллионов? – тихо переспросила она, пробежавшись беглым взглядом по последнему пункту контракта.

– Во-первых, ты слишком преувеличиваешь. – деловым тоном произнёс я. – Если ты подпишешь этот документ, то, значит, даёшь своё добровольное согласие, а это уже противоречит термину «рабство».

Лёля тихо выплюнула слово «добровольно», но я проигнорировал это и продолжил:

– Во-вторых, это моё вложение в тебя.

Заметив её вопрос в её глазах, я объяснил:

– Я знаю, что ты хочешь