Глаз Горгоны - Нина Вайшен

на её свободном костюме. Пальцы заныли от желания коснуться гладкой ткани. Вообще такую фигуру нужно одевать во что-то облегающее. Этот костюм хоть и подходил под всеобщий маскарад этих политических акул, но пиджак так хотелось приталить, хотя бы рукой.

А она, зараза, молчала, пока я её рассматривал, будто специально давая моему воображению время разыграться.

— Есть с кем, но с ними не интересно, — она прикусила губу так, что та стала привлекательно влажной.

— Ладно, — промямлил я, прислушиваясь к музыке.

Играло что-то с латинскими нотами, что-то, что впервые за весь вечер меня даже не раздражало. Скрипка, фортепиано. Бандонеон. О, вероятно, что это танго. Только вот засада. Я уже года три не танцевал. Будет ужасно упасть в грязь лицом. Я прикрыл веки, ловя ритм. И он, как назло, переносил меня туда, где бы я очень хотел оказаться. К бывшей жене Мартине, с которой мы горячо отплясывали на нашей свадьбе. Я мгновенно проглотил ком в горле, расфокусировано уставился на Фиби, и она, очевидно, могла понять, что в этот момент я слаб. Точно поняла, глянула прищурившись.

Нет, вот только этого ей позволять нельзя. Я тут же, за рывком скрывая нахлынувшее из прошлого волнение, взял её под руку и в неловкой корриде потянул на танцпол. Стоило отдать Фиби должное, она грациозно повелась за моим движением.

Наши пальцы сплелись, её голова оказалась так близко, что почти легла мне на плечо, мягкие каштановые волосы коснулись подбородка. Сладковатый запах духов пьяняще ударил в мозг. Звуки фортепиано прошлись по нервам распаляющей волной.

Фиби смотрела на меня снизу вверх дьявольски манящим взглядом. Я сделал шаг вперёд, шаг в сторону, она мягко поддавалась мне. Так правильно, так чётко. Шаг вперёд, шаг в сторону, скрестный. Мной овладел лёгкий кураж, как будто я взял да и подчинил себе торнадо.

Она послушно двигалась туда, куда я велел. В паху стало тепло. Моя рука провела по прохладному атласу короткую и чувственную линию, и Фиби выгнулась, обворожительно улыбаясь.

Такт музыки диктовал мой любимый элемент. Я легко усадил Фиби на своё бедро. Мысок в туфле-лодочке манил взгляд. Наши плечи плотно соприкоснулись, и я мягко перекинул Фиби на другое бедро, наблюдая за взмахом её длинных красивых ног. Даже танцующие рядом пары уставились на нас.

— А вы хорошо двигаетесь, — шёпотом сказала Фиби. — С виду такой угрюмый, зажатый…

Мне нравилось, как звучал её голос. Ласково вплетался в слух, как песня сирены.

— Сам уже забыл, что умею танцевать, — улыбнулся я и почувствовал, как Фиби прижалась ко мне всем телом. Невольно взгляд упал на открытое декольте, упал и прилип, словно застряв в трясине. На Фиби не было лифчика. В голову ударило почти животное желание раскрыть её пиджак, обрывая пуговицы. Впиться губами в золотистую кожу груди.

— Похоже, вы мастер, — добавила она с нежным придыханием прямо в моё ухо, когда я склонился к ней. Мой рассудок на мгновение просто растаял без следа.

Я напрягся, сердце забилось быстрее, а Фиби всё так же близко прижималась ко мне, и, уверен, слышала его стук.

Фиби

Зиг был дьявольски хорош. Двигался, как танцор, вел уверенно, и казалось, что он только и занимался тем, что отплясывал танго в перерывах между обеспечением безопасности станции. А его взгляд… Черт, он смотрел на меня так, словно видел насквозь.

Рука Зига осторожно сжала мое плечо, когда в очередном па я прислонилась к нему бедром. Почувствовала его прерывистое дыхание. Зиг развернул меня спиной к себе, положил ладонь на живот и провел линию почти до края брюк. Я прикусила губу, сдерживая неуместный стон. Вот же засранец… Зиг мягко заставил меня покрутиться и повел в изящной барриде. Как же мне нравилось чувствовать его власть над собой в этом чарующем танце. Словно он порыв сильного ветра, которому я не могу сопротивляться. Да мне и не хотелось. Язык его тела говорил ярче любых избитых слов. Касания, взгляд карих глаз… Твою мать. Да, я определенно нравилась ему.

Стоп. Ну-ка выбрось это дерьмо из головы, Фиби! Ты на работе, поняла? На ра-бо-те.

— А вы хорошо двигаетесь, — сказала я, желая отвлечься от нахлынувших эмоций. Да и комплименты на мужчин всегда действуют безотказно. — С виду такой угрюмый, зажатый…

Зиг расцвел в улыбке, явно польщенный.

— Сам уже забыл, что танцую, — он ответил слегка поплыв, и я, пользуясь секундной слабостью, коснулась его бедра. Там, кажется, был карман.

Вряд ли, конечно, он хранил что-то важное в нижнем кармане пиджака. Но проверить стоило. Вдруг там секретные документы. Сбор информации, так сказать.

— Похоже, вы мастер, — прошептала я, лёгким движением пальцев извлекая из его кармана какой-то тонкий картон. Кто вообще в наше время использует картон? Только один вид бумаги за века прогресса остался в ходу. Туалетная. Но это явно не она. Рассматривать возможности не было, поэтому я просто сунула картон себе в брюки.

— Да ну что вы, — он взял меня за руку. Показалось, что Зиг что-то заподозрил, но он просто повёл меня в новой барриде. — К чему эти комплименты? Хотите что-то узнать?

— Могла ли на станции произойти диверсия? — как-то на автомате выдала я, конечно, этот вопрос интересовал меня больше других.

Зиг на мгновение замер, сбиваясь с ритма. Глянул на меня как-то сурово, точно я сломала какую-то из его супер важных военных безделушек, но быстро вернул себе контроль. Он вновь закрутил меня, а потом резко прижал к себе так, что я едва не уткнулась носом ему в шею.

— Я думал мы танцуем, а не обсуждаем мою работу, — его голос был холодным. — Вы исчерпали лимит вопросов, забыли?

— Вы сами спросили, хочу ли я что-то узнать, мистер Тореас, — возмутилась я, но он оборвал меня болео. Пришлось подыграть.

Я довольно проследила за его взглядом на своей ноге. Потом он поднял глаза выше, остановился на вырезе пиджака, прикрывающем обнаженную грудь ровно настолько, чтобы вписаться в рамки приличия.

Не такая уж ты скала, мистер Тореас.

Зиг, заметив мою ухмылку, явно разозлился. Мне даже показалось, он скрипнул зубами. И почему я получаю удовольствие, когда эта гора стальных мышц теряет контроль? Зиг нарочито спокойно провел ладонью вдоль моей спины, и даже через атласную ткань я ощутила жар его пальцев.

— Я же пошутил, мисс Экспосито, — с трудом отрывая взгляд от моей оголившейся щиколотки, сказал он.

Музыка сменилась на что-то простенькое и менее соблазнительное, и Зиг тут же выпустил меня из объятий. Я вдруг испытала сожаление, что перестала чувствовать