Марш-бросок к алтарю - Елена Ивановна Логунова

Я скопировала суровую мину и архиважный тон знакомого диктора новостей и озвучила свое представление о дальнейшем развитии событий:

— В результате следственных мероприятий, проведенных под личным контролем губернатора, установлено, что убийство депутата Ратиборского организовала его беременная любовница, обманувшаяся в лучших надеждах на заключение законного брака! На почве интересного положения психика депутатской подруги расстроилась так сильно, что заодно с коварным обманщиком Ратиборским она бестрепетно ухлопала троих и причинила повреждения еще пяти гражданам!

— Шести, — напомнила Трошкина, покосившись на мой каблук. — Может, конечно, не все так плохо, но этот твой текст звучит вполне убедительно. Думаю, Катерина неизбежно попадет под подозрение.

— Как минимум, — согласилась я, затолкав в рот четвертую по счету конфету.

— Что делать-то будем? — спросила Алка, тоже хрустнув шоколадкой.

Я тщательно расправила фантик с нарисованным на нем беременным медведем и сочувственно погладила тоскливую белую морду.

— Катьку на всякий случай спрячем! Чтобы никакое следствие до нее не добралось.

— И?.. — Трошкина, безошибочно догадавшись, что это еще не все, подняла брови.

— И будем искать смысл жизни, — веско, но неопределенно сказала я.

Было жарко, и делать ничего не хотелось.

— Девочки! — тихо прошелестел в коридоре знакомый голос.

Мы с Трошкиной синхронно обернулись.

— А вы могли бы искать не только смысл? — спросила Катька, обнимая дверной косяк.

— А что еще? — невнятно спросила Алка.

Забытый за щекой «Мишка» сильно портил ей дикцию.

— Пожалуйста, поищите заодно мужа для меня и отца для моего ребенка! — жалобно попросила Катерина.

— Это должен быть один человек? — уточнила Трошкина.

Я молча наступила ей на ногу.

— Ой, б... Ой-бязательно поищем! — оживленно пообещала Алка.

— Тогда предлагаю разделиться! — сказала я, цапнув из вазочки последнего «Мишку» (конфетами и мужчинами я, как правило, делиться не намерена). — Ты, Трошкина, ищешь мужа и отца, а я — смысл жизни.

— А я? — спросила Катька.

— А ты прячешься! Для начала — на Алкином диване под плюшевой накидкой, — я покосилась на темный телеэкран и не удержалась, снова скопировала эффектные интонации теледиктора:

— О дальнейших наших планах мы тебе сообщим!

— Когда у нас будут дальнейшие планы! — простодушно добавила Трошкина, испортив все впечатление от моих веских слов.

Тем не менее к разработке планов мы приступили безотлагательно.

Первоочередной задачей представлялось спрятать Катерину в тихом милом месте, где ее не смогут найти и побеспокоить никакие следователи-дознаватели. Алка сгоряча предложила было отправить Катьку на свою овечью ферму в Австралию — что и говорить, это место и тихое, и милое, однако Катерина призналась, что многолетняя беспорочная служба в «МБС» не позволила ей сделать финансовые запасы, достаточные для такого далекого путешествия. И нам пришлось отказаться от этой идеи, а жаль! Наверняка у следственных работников тоже не нашлось бы денег на заокеанский поход за свидетельскими показаниями и подозреваемыми.

— Отпустите меня в Гималаи! — уныло напела Катерина, видимо, решив, что она может себе позволить лишь дальнее странствие пешим ходом с узелком на палочке.

— Ты еще в сплав на плоту по горной речке попросись! — оборвала я тоскливые вокализы.

С учетом прогрессирующей беременности потенциальной странницы тихое-милое место для нее имело смысл подбирать в краях, охваченных современными программами поддержки материнства и детства.

— Тогда остается шестой роддом, там принимают на сохранение не только по показаниям, но и просто по желанию — за деньги, — вздохнула Катька.

Мы подбили баланс и решили, что на трехнедельное пребывание в роддоме денег наскребем, а за это время уж как-нибудь «отмажем» Катьку от весьма вероятных подозрений и обвинений. Оставалось решить вопрос конспирации.

— Ляжешь на сохранение под другим именем! — твердо сказала я.

— Ах, как бы мне хотелось сделать это под именем Катерины Ратиборской! — погрустнела подруга.

— С ума сошла?! — в голос возмутились мы с Трошкиной.

— А под чьим же? — спросила Катька.

Мы задумались.

— Трошкина! — наконец сказала я. — У тебя нет ни родственников, которые стали бы задавать неудобные вопросы, ни близкого мужчины, который был бы в претензии. Одолжи Кате свой паспорт!

Алка нахмурилась, явно подбирая аргументы против, но Катерина льстиво молвила:

— А я тебя, Аллочка, крестной матерью к своему малышу позову! — и Трошкина оттаяла.

Она уже давно мечтает стать чьей-нибудь матерью, но никак не найдет себе достойного соратника в борьбе за счастье материнства.

Чтобы сделать рыжую Катьку более похожей на Алкино фото в паспорте, мы наскоро выкрасили ей волосы коричневой тонирующей пеной и безжалостно стянули пышные локоны в сиротскую косичку. Отчетливую разницу в форме лица, которое у тощенькой Трошкиной похоже на восковый болгарский перчик, можно было списать на отечность, свойственную беременным.

Не подвергая Катерину риску нарваться на засаду у ее квартиры, все барахло, необходимое для больничного лежания, мы оптом закупили в торговом центре по дороге в роддом. Там дежурная докторша в приемном отделении вполне охотно приняла новую пациентку в комплекте с денежными знаками, и к ужину «Алла Трошкина» уже водворилась в больничную палату.

— Фу-у-у! — откидываясь на подушки в такси, выдохнула настоящая Алка так утомленно, словно она уже кого-нибудь родила. — Самое главное дело сделали! Теперь надо молиться, чтобы наши местные Жегловы и Шараповы не сбились с курса в поисках настоящего убийцы.

— Это маловероятно, — вздохнула я. — В связи с особой важностью дела, да еще и взятого на контроль лично губернатором, всех ментов сейчас накрутят до упора. Я боюсь, они так будут землю копытом рыть, что докопаются даже до антиподов в Австралии! Сама посуди, ведь убийство депутата — это суперновость дня!

— Значит, надо молиться, чтобы случилось что-нибудь еще более сенсационное! — логично рассудила Трошкина и сразу же просительно подняла глаза к мягкому потолку машины.

— Но не обязательно трагическое! — поспешно уточнила я специально для высших сил. — Просто нечто экстраординарное, способное по части общественного резонанса затмить ЧП у ЗСК!

— Аминь, — поддержала меня подружка и деликатно зевнула.

Все, что мы могли сделать на данном этапе, было сделано.

«Отдохнем — и продолжим», — устало пообещал мой внутренний голос.

— Аминь, — согласилась я и прикрыла глаза.

4

— Гад! Вот же гад! — тоскливо выругался Никита Ратиборский, с отвращением глядя на вполне приятное лицо телевизионного диктора новостей.

— А по-моему, он очень симпатичный! — кокетливо сказала Даша.

Никита незряче взглянул на дурочку и закрыл лицо рукой. При этом он даже не заметил, что поставил локоть в пивную лужицу.

— А ну, куколки, пойдите-ка, потанцуйте! — распорядился Джон, свойскими шлепками по мягким местам ссадив красоток с высоких барных табуретов.

Одергивая короткие трикотажные юбочки, барышни