Отпускай - Ольга Сурмина

— Ты словно скотину выкармливаешь. — Она со злостью выдохнула. Взялась за его запястья, и попыталась отодрать их от себя.

— Я выкармливаю любимого человека!! — Рявкнул Штайнер, и тут же шарахнулся, словно от своих же слов. Нервно уставился куда-то в сторону, и прикрыл глаза. — Я сварю томатный суп с морепродуктами к вечеру. Поешь его, я прошу тебя. Не хочешь есть ради себя — поешь ради меня. Ладно?

— Ладно. — Фастер вновь сжала зубы.

Не отстанет же.

— Вот и умница. — Со странной, жуткой улыбкой ответил Нейт, медленно подходя ближе. Вытянул руки вперед, сгреб «сестру» в объятия и прижал к себе. — Вот и договорились.

Она пыталась пятиться. Отрицательно мотала головой и нервно вытаращилась, когда «брат», все же, обнял. Вечно без футболки, вечно горячий и, что отрицать, приятно пах. Самим собой, с далеким привкусом геля для душа. Сейчас он, её, почти голую, прижимал к себе.

Теплые прикосновения напряженных пальцев скользили по коже спины. По лопаткам, и ниже, вплоть до ягодиц. В груди разрозненно колотилось сердце, и, казалось, его биение раздавалось на всю комнату. Фастер напряглась всем телом, ощущая знакомый стыд, внутренний протест. Положила прохладные ладони ему на грудь, и попыталась оттолкнуть.

— Нейт, ты рехнулся?! Пусти меня, я не одета!!! Не буду я с тобой обниматься в таком виде!! — Нажим усиливался, однако, результата не было. Словно девушку обнимали не чужие руки, а стальные формы, специально выпиленные «для объятий» на токарном станке. Эмма прищурилась, на лице легко читалось возмущение и обида.

Как отпихнуть от себя мужчину, который на полторы головы выше и весит в два раза больше? Что с ним сделать, если захочет сжать еще крепче?

— А почему это врач из клиники тебя кормит? — Тихо спросил Штайнер, склонив голову на бок. — Какое он имеет право тебя кормить? И что это за протеин, который он тебе дает? Ты узнавала состав, производителя? Ценовую категорию? Тип?

— Думаешь, доктор будет меня травить?! — Она все еще остервенело отпихивала от себя мужское тело. — На чемпионате по паранойе и занудству ты, Нейт, первое место занял бы. Думаю, физиотерапевту выбор протеина можно доверить. Да пусти наконец, я не одета!!! Пусти, или укушу сейчас!! — От напряжения дергалось нижнее веко. — Укушу, больно, шрам останется!

— Ну кусай. — Тихо, с жуткой улыбкой сказал молодой человек, поправив своей «сестре» лямку лифа. — Только я тебя после этого тоже укушу. Не больно, я не жестокий.

— Ты не жестокий, ты поехавший. — Фастер с ужасом вытаращила глаза. — Нейт, ты опять не в себе? Ты обнимаешь женщину в белье. Что если зайдет Белита? Что она подумает?!

— Что я просто приобнял «сестру» чтобы согреть. — Взгляд становился безучастным. — Мне приятно обнимать тебя, хочу делать это чаще. И раз… раз ты практически голая, могу сделать тебе массаж.

— Не надо мне ничего делать, пусти!!! — Эмма юркнула вниз, и полуповоротом вывернулась из цепких ладоней. — Дай мне нормально одеться. Отвернись, или еще лучше — выйди. Не буду я чаще обниматься, обними Белиту, раз такое дело. Ей, думаю, будет приятно.

— А тебе не приятно? — Мужчина шагнул вперед, вновь нависая над хрупким женским телом. В зрачках проглядывало странное замешательство.

— Нейт. — Фастер взялась за лоб и покачала головой. Голос дрожал. — Ты совсем кабачок, что ли? Ладно, я объясню. У тебя есть любимая женщина, с которой ты спишь. Её обнимать полуголой — нормально, потому что ты её любишь. Меня… что бы нас не связывало, обнимать не надо. Меня можно обнять на день рождения или Рождество.

— Ты придаешь объятиям слишком большое значение. — С раздражением сказал Штайнер, и поднял весы. — Это просто объятия. Расслабься.

Он развернулся, и медленно вышел из комнаты. Щелкнула ручка двери, однако, шагов не было слышно. Стоял где-то рядом. Не уходил.

Нейт раздосадовано уставился на пол. Кабачок? Она его что, овощем назвала?

Утренний свет скользил по её коже. Совсем зачахла со своим залом, видны кости таза. Ребра. Нужно её кормить, хочет она этого или нет. Кормить, лечить. Делать массаж, чтобы легче переносила спорт. И при чем тут Бел? Весь этот уход нужен ей, Эмме, а не здоровой сильной женщине, которая сама о себе позаботиться. Уход. Тщательный, внимательный, тактильный и мягкий.

И она еще собиралась жить отдельно? Как с такой нуждой в уходе можно замахиваться на самостоятельность? Штайнер сам не мог понять, почему ему так нравилось думать о том, что Фастер несамостоятельная. И как он сам мог размышлять о том, что она хоть как-то, хоть в чем-то потянет съемную квартиру и одиночество?

Конечно она не потянет. Ей нужен он. Куда Эмма без него?

В штанах болезненно тесно и тяжело. Настолько, что терпеть становилось невозможно, но молодой человек пытался это игнорировать. Все еще пытался. Стискивал челюсти, силой воли восстанавливал дыхание. Мысли о том, почему так происходит, вызывали только замешательство и стыд. Наверно, рефлекторная реакция организма. Наверно, само собой. Разве может быть как-то по-другому?

«Этот «кабачок» все для тебя сделает» — пробормотал мужчина, косясь на дверь. «Будь добра его хотя бы обнять за это. Будь добра приласкать».

Объятие… это же такая мелочь. Но такая приятная, теплая. Настолько, что по спине полз возбуждающий холодок. Когда Нейт так полюбил прижимать к себе другого человека? Раньше, вроде как, было все равно. Что произошло? Что переменилось?

Может, объятия слишком много значат для него, а не для неё?

Головка члена терлась о плотную ткань, это ощущение отвратительно досаждало. Вроде как, нужно заняться сексом с женщиной, которую он выбрал себе сам, раз такое дело. Заняться, а не представлять свой кабинет в очередной раз. Однако, театр фантазий выигрывал в сухую. «Сестру» хотелось покормить хотя бы в голове.

«Стоп» — внезапно Штайнер замер, и жутко уставился на дверь.

Какого черта он вообще мечтает об этом, вместо того, чтобы зайти?

Какого черта они вообще расстались, если эта мечта так глубоко въелась под кожу?

Какого черта происходит то, что происходит?

Не было ответов на эти вопросы.

* * *

И снова ей не везло. Нейт с Белитой орали друг на друга пол утра, так сильно, что хотелось ретироваться из дома, не надевая носок. Судя по всему, девушка видела, как её мужчина выходил рано утром из комнаты «сестры». Эмма сконфуженно поджимала губы на это слово, глубоко вздыхала, закатив глаза. Он серьезно не понимает, что так