Убийство Принца Тени - Хелен Шойерер

По всему полю разнеслись пронзительные крики, и облеченные плотью существа упали с неба, сильно ударившись о землю, крича при соприкосновении с цветами. Стрелы разрывали им крылья, вонзались в жилистую плоть, заставляя их падать вниз.

– Стреляйте! – снова закричал Уайлдер.

Дрю начала действовать, уже размахивая пылающим клинком. Она переходила от одного поверженного призрака к другому, следуя примеру Талемира, который быстро вырезал их черные сердца. Уайлдер передал командование лучниками и прибежал им на помощь, когда духов стало заметно больше. Их окутал холод, а вместе с ним и гнилостный запах паленых волос.

Плети теней хлестали их строй, рассеивая их силы, мучительные крики пронзали воздух.

– Меняем линию фронта! – взревела Дрю в безумии. – Меняем чертову линию!

Те, кто был в состоянии, заняли свои позиции, ожидая от нее дальнейших указаний. Отбросив мимолетную мысль о том, что это была работа Эдриенн, Дрю расправила плечи и взмахнула мечом.

– Держите строй! – рявкнула она. – Держите!

Стрелы и призраки наверху все еще заслоняли свет, и на них обрушилась новая волна атаки духов.

– В бой! – закричала Дрю.

Вокруг нее наарвийцы отчаянно сражались, делая все возможное, чтобы победить монстров, – стрелы, копья, мечи вонзались в растерявшихся и ослабевших существ.

Дрю вглядывалась в хаос, когда их силы хлынули, как стая злобных змей.

– Тал, справа от тебя! – крикнула она, и страх пронзил ее в гуще сражения.

Могучий Воин Меча без колебаний отразил удар, и призрак издал крик, когда ему отсекли руку и пригвоздили к земле другим клинком. Дрю прыгнула вперед и без раздумий выпотрошила монстра, пронзив его грудную клетку и вырвав из нее сердце. Она тяжело дышала, не ожидая, что тяжелая сочащаяся масса вызовет у нее рвотный рефлекс.

Подавляя желчь, она продолжала сражаться, кровь шумела у нее в ушах, когда она продвигалась вперед. Это было не похоже ни на одно сражение, в котором она участвовала раньше: более напряженное и хаотичное, чем те, что были в прошлом. Дрю размахивала клинком почти как одержимая, разрубая врага с необузданной яростью. Каждый удар по жилистой плоти был для ее матери, каждый взмах меча – для ее братьев. Она растворилась в песне войны, в ритме мести.

Все было как в тумане: вокруг них кружились тени, над полем разносились крики людей, некоторые мучились от боли. Раздался лязг стали и металлический щелчок открывающихся капканов, когда они зажали монстров в своих шипастых челюстях. Железный запах крови, смешанный с запахом паленых волос, обжигал ноздри Дрю, когда она снова и снова взмахивала клинком.

Духи и наарвийцы в равной мере погружали мир в хаос, и от натиска сражения она хватала ртом воздух, пытаясь выбраться из толпы. Это было сокрушительно, насилие и засохшая кровь не прекращались, угнетая ее со всех сторон. Но она не поддавалась панике. Эдриенн учила ее не этому. «Остановись, подумай, оцени ситуацию».

Несмотря на зловоние, Дрю сделала глубокий вдох и продолжила движение. Она боролась только за счет мышечной памяти, осматривая небо в поисках жнецов. И она, и Талемир предполагали, что короли-призраки будут ждать, пока их войска не ослабнут, чтобы атаковать, но они не ожидали, что это продлится так долго…

Она парировала и блокировала, наносила удары, уклонялась и атаковала, но этого было недостаточно.

Призраков становилось все больше, а жнецов не было видно.

Кровь стекала по руке Дрю. Она не знала, когда ее порезали, ведь ничего не почувствовала.

Шок.

Вокруг нее сражались и умирали наарвийцы.

Талемир и Уайлдер сражались против нескольких духов одновременно.

Ее сердце сжалось от горечи, когда она встретилась взглядом с Талемиром, но причина была не в скором конце, а в годах, которые она потратила зря, отвергая то, что всегда знала в глубине души.

Дрю превратилась в иного монстра и углубилась в оборону противника.

Если это единственный выход, то так тому и быть – она будет защищать свое королевство не на жизнь, а на смерть.

32

Талемир

Дрю была живым воплощением славы, обагренной кровью, и сердце Талемира сжалось от тоски, когда он увидел ее среди теней битвы.

Он двинулся по тропинкам, проложенным наарвийцами среди орхидей, шипя от боли, когда цветок задевал его обнаженную кожу. Он сражался со способностями Воина Меча и призрака, позволяя своей силе оникса поражать более слабых существ.

В метре от него Уайлдер атаковал сразу двух монстров, его сталь переливалась серебром и огнем, когда он махнул двумя руками, как учил его Талемир. Молодой воин сразил обоих призраков одновременно, перерезав им глотки и пригвоздив каждого из них к земле лезвием, пронзившим крылья. Он вытащил кинжал из-за голенища, чтобы вырезать их сердца.

По другую сторону от Талемира Дрю размахивала своим клинком подобно Воину Меча, обладающим силой, отточенной долгом и яростью. Она сразила призрака в один счет.

Она развернулась на пятках, оказавшись лицом к лицу с мужчиной.

– Где жнецы? – закричала она, ее лицо было покрыто черной и красной запекшейся кровью. – Они нужны нам, если мы хотим, чтобы у нас все получилось!

– Они придут, – крикнул в ответ Талемир, разрезая еще больше плоти и оставляя Уайлдера вырвать у монстра сердце.

– Мы не продержимся долго, – предупредила Дрю, сразив еще одно существо.

Она была права. Силы наарвийцев слабели.

Талемир вздохнул и уступил второму инстинкту, с которым долго боролся, но который теперь стал частью его существа. Он направил в небо еще один луч обсидиановой энергии. Он пульсировал над ними, словно мрачное предзнаменование.

Все на поле боя усилилось: крики, кровопролитие, ужас, и внезапно Талемир понял почему…

Первый регульдский жнец появился на горизонте, передвигаясь по небу и скрываясь в черном тумане. Земля завибрировала, когда он приземлился на поляне среди цветов, злобно зашипев, его тени метнулись вперед, хлеща наарвийских воинов и заглушая их мучительные крики.

Талемир и Уайлдер бросились на него, размахивая клинками, пригибаясь и уклоняясь от его свирепых атак. Он замахнулся на них когтями, встречая их сталь лязгом ярости и отчаяния. Тени Воина Меча сражались с тенями жнеца, яростно выплескивая свою силу. С каждым ударом Талемир понимал, что это не тот, кто породил его, не король тьмы. Это чудовище еще не удостоило их своим присутствием.

Уайлдер закричал, нанося жестокий удар по туловищу существа. Брызнула черная кровь, и монстр со злобным шипением отшатнулся назад. Талемир поднял меч, защищаясь, но Уайлдер бросился вперед, загнав чудовище в море цветов, от его покрытой плотью шкуры поднялся дым, когда золотые лепестки обожгли его.

Тварь завизжала в муках, и Талемир заметил безумную ухмылку на лице Уайлдера, когда тот вонзил свой меч в грудь чудовища. Он знал, что его протеже сражался не просто с призраками, а с теми самыми чудовищами, которые так сильно ранили его брата.

Когда клинок юного Воина Меча вырезал сердце первого жнеца, раздались леденящие кровь крики. Уайлдер отбросил сердце в сторону, и кучка призраков упала замертво, их плоть отслаивалась от костей, паря в воздухе.

– Сработало! – закричал Уайлдер. – Убив жнеца, мы уничтожили его сородичей!

Наарвийцы разразились ликующими возгласами, их решимость вновь окрепла перед лицом надежды. Заряженный энергией, Талемир вновь сосредоточил свою силу, и из его существа вырвался поток ониксовой магии, словно требуя, чтобы ее заметили, услышали и ощутили…

Внезапно он почувствовал запах дыма, и через несколько секунд поле солнечных орхидей было охвачено пламенем.

Стая призраков обратила против них свои собственные горящие стрелы.

Огонь ревел повсюду. Невообразимый жар опалил их всех, пламя было таким жарким, таким яростным, что прокатилось по земле огромной волной.

– Нет! – закричала Дрю, когда бушевавший ад поглотил их козырь, лишив надежды на выживание. – Нет!

Но огонь был неуправляем, и он