Убийство Принца Тени - Хелен Шойерер

Что-то дрогнуло в мире за пределами досягаемости Талемира.

С горящего поля вокруг него донесся хор испуганных криков.

На горизонте показались три жнеца, почти полностью закрыв солнце.

– Талемир! – крикнула Дрю, на ее лице отразилась паника.

Жнецы настигли их в считаные секунды, кольца тьмы хлестали их войско, отбрасывая их назад от того места, где они удерживали призраков. Среди тлеющей земли они закричали, пытаясь освободиться и добраться до своих хозяев.

Жестокая магия обрушилась на наарвийцев сверху, жнецы окружили их.

Тот, который был в центре… Талемир узнал его. Его Величество. Чудовище, которое наложило на него проклятие, жнец, который сделал его тем, кем он был сегодня. И теперь Талемир покажет ему именно, кого он создал.

Борясь со страхом и подавляя внутренний протест, мужчина выпрямился и расправил крылья. Если он хотел сразиться со жнецами, он должен был взлететь. Он должен был встретиться с ними лицом к лицу в облаках.

Рядом с его ухом раздался решительный клекот, и Терренс появился из ниоткуда, хлопая крыльями. Это было все, что Талемиру нужно было увидеть. Он отдался своей внутренней природе, той темной силе, что бушевала внутри, почувствовал, как это ощущение пронзило все его существо, и, когда оно захотело высвободиться, он подчинился.

Воин Меча собрался с духом и, повинуясь инстинкту, взмыл в небо. Воздух хлестал его по коже, ерошил волосы, заставлял слезиться глаза, пока он парил, а Терренс летел рядом с ним. Его собственные крылья мощно бились за спиной.

Темная сила не поглотила его, напротив, она освободила его.

Он был рожден, чтобы ветер дул под ним, а тени подчинялись его воле. Не было ничего более естественного, чем это, ничего более правильного. Он нырнул в облака, наслаждаясь их прикосновениями к своей коже и бескрайним небом. Его крылья были такой же неотъемлемой частью его самого, как и конечности, разум и сердце, и с их помощью он уничтожал монстров, стремившихся разрушить срединные миры.

Мир под ним пылал, и Талемир бросился прямо на жнецов, размахивая в полете горящими мечами. Терренс издал еще один крик и прицелился в глаза самому крупному из них.

Стрелы, летевшие снизу, пронзили крылья двух младших жнецов, от чего они упали на выжженное поле, в то время как Талемир подоспел к своему прародителю.

Он взмахнул мечами, заметив, что под ногами не видно земли, и это движение заставило его пошатнуться. Находясь высоко над наарвийскими войсками, он должен был полностью стать духом, чтобы выжить и победить.

Если он хотел признать жнеца своим.

Талемир принял свою новую сущность, позволяя крыльям свободно порхать, не обременяя себя раздумьями. Он доверился инстинкту, позволяя телу отклоняться и меняться по мере необходимости, смиряясь с каждым падением.

Он был далек от совершенства в искусстве полета, но он был и всегда будет Воином Меча до мозга костей. Десятилетия тренировок выбили из него страх, придав ему такую отточенную дисциплину, что он мог размахивать клинком практически где угодно. И с этой мыслью, эхом отдававшейся в его голове, Талемир Старлинг атаковал.

Он ударил сначала правым клинком, затем левым, отбивая смертоносные когти жнеца и нанося удары по его уязвимым крыльям.

Существо зашипело, посылая в его сторону тени, нанося удары со скоростью змеи. Талемир позволил своей тьме поглотить их, приказал своим теням рассечь их надвое. Он сделал выпад, вонзив клинки в незащищенный живот монстра, от чего тот издал болезненный стон.

Внизу раздался дружный крик, и Талемир, случайно взглянув вниз, увидел, как Дрю и Уайлдер убивают одного из поверженных жнецов, а рядом с ним гибнут призраки, их кожа превращается в пепел на ветру.

Руку Талемира пронзила боль, и он дернулся, проклиная себя за то, что отвлекся. Из раны на его бицепсе и предплечье хлынула кровь. «Красная кровь, а не черная», – отстраненно подумал он, прежде чем сделать выпад.

В буре крыльев и металла он нанес удар, клинки пробили плоть и кости, а крики, которые последовали, подсказали ему, что он нанес глубокую рану. Не сдаваясь, он немедленно направил сильный удар вправо от жнеца, где было уязвимое крыло.

Брызнула кровь. Тяжело дыша, все еще взмахивая крыльями, Талемир рубанул вверх другим мечом, рассекая эту жилистую плоть и иссохшую кожу. Стрела, выпущенная снизу, попала ему в плечо, другая – в бедро. Затуманенные голубые глаза существа расширились от шока, его магия теперь бесконтрольно вырывалась из тела.

Сила Талемира отбросила его назад, обрушив на него резкие, безжалостные удары. Копье пронзило небо, едва не задев голову жнеца.

Мужчина не остановился. От него отделились тени, обвились вокруг горла жнеца, сжимаясь все сильнее. Крылья чудовища дрогнули, когда оно забилось в конвульсиях, цепляясь за тени Талемира, отчаянно нуждаясь в воздухе. Рот существа открылся. Слова сорвались с его отравленных губ, слова, которые, как знал Талемир, были давно утраченным древним языком, и все же он каким-то образом понял их. … Они прозвучали как шипение, пропитанное ядом.

– Нас больше, чем ты думаешь, – прохрипело существо. – С каждым днем из-за Завесы появляется все больше. Жнецы и наша армия призраков будут продолжать расти. Тьма восторжествует. Вы все умрете…

Раздался ужасный булькающий звук – Талемир вонзил свой меч ему под подбородок и пронзил голову насквозь. И вдруг мужчина стал задыхаться, почувствовав, как внутри него оборвалась какая-то нить, ощущение было внезапным и ледяным. Только инстинкт удержал его в воздухе, несмотря на шок.

Черная кровь окатила Талемира и тех, кто был внизу. Он выдернул свой клинок из существа, и жнец рухнул на выжженную землю.

И как только это произошло, бесчисленные призраки начали исчезать, их кожа отслаивалась хлопьями, подхваченными ветром.

Все еще не оправившись от разорванной связи, Талемир глубоко вдохнул свежий воздух, пытаясь понять, к каким последствиям может привести то, что он сделал. Но, кроме первоначального шока, ничего не произошло. Он был цел.

Мужчина ловко приземлился рядом с телом жнеца и кинжалом вырезал его отравленное сердце. Его призрачный отец был мертв. Тяжело дыша и сжимая горячую массу в руке, он огляделся. Ошеломленный и потерянный, он наблюдал, как оставшиеся призраки бегут обратно через моря к Завесе.

Затем появилась Дрю, вся в синяках и крови, с пятнами сажи на щеках, еще прекраснее, чем он когда-либо видел ее раньше.

Талемир бросил сердце жнеца на обожженную землю, заключил свирепого рейнджера в объятия и, забыв обо всем на свете, поцеловал ее.

Это был поцелуй, который положил начало новому миру.

33

Дрю

Талемир Старлинг, крылатый Воин Меча, поцеловал ее среди пепла. Дрю отчаянно цеплялась за него, прижимаясь всем телом, словно хотела запомнить каждый изгиб, который так идеально сочетался с его телом.

Они сделали это. Вместе они победили призраков и жнецов.

Она страстно поцеловала его в ответ, и окружающая их темнота рассеялась, растворилась в воздухе.

Когда они наконец отодвинулись друг от друга, Дрю посмотрела на Талемира, его карие глаза сияли, несмотря на кровь, покрывавшую его кожу. Полуденное солнце выглянуло из-за облаков, осветив красным его крылья.

Он снова коснулся губами ее губ.

– Ты в порядке? – выдохнул мужчина. Она жаждала больших прикосновений, но понимала, что сначала ему нужно успокоить ее.

– Я в порядке. А ты?

Воин Меча кивнул, прижавшись своим лбом к ее, и, казалось, на мгновение вдохнул ее аромат.

Сжав его руку, Дрю наконец отступила назад, чтобы осмотреть последствия битвы. Земля под их сапогами была выжжена, на пепелище не осталось ни единого цветка. От этого вида у Дрю перехватило дыхание.

Но огонь был и очищающим: не осталось ни единого следа призраков, кроме того, что стоял сейчас рядом с ней,