Приговоренный жених - Александр Евгениевич Владыкин

по пути перехвачу его. Несколько дней она вместе со свитой скрывалась в лесу, ожидая этого. И все-таки свою цель они умудрились упустить. Проклятый юмец уехал из дворца с такой маленькой охраной, что принцесса даже вообразить не могла, что это он сидит в той карете, которую они заметили. А когда узнали, кто накануне проехал мимо них, было уже поздно. Тот как в воду канул.

И опять фортуна повернулась к Элениэль лицом. Когда она приехала в Юмиле — столицу Юма, то выяснилось, что власть там захватил граф Сиверс, который не только подробно объяснил принцессе, где сейчас скрывается их общий враг, но даже дал в сопровождение герольда, чтобы предстоящая дуэль выглядела как можно более законно.

И все шло просто отлично! Этот Ричард, которого граф Сиверс охарактеризовал как полного дурачка, без малейших возражений принял ее вызов. У нее даже сложилось впечатление, что он не до конца понял, что именно произошло. Конечно, убивать убогого ей несколько претило, но она уже слишком далеко зашла, да и должен же был кто-то ответить за подлость, совершенную первым герцогом Юма — темным магом Огюстом. А Ричард, пусть и умственно неполноценный, но все равно является его законным преемником, а значит — пощады не заслуживает.

И все. На этом закончилась не только вся удача Элениэль, но, похоже, что и ее жизнь. Уверенная в своей победе она безрассудно поставила на кон свой брачный перстень. И проиграла. И какое это было поражение! Постыдное, оскорбительное, унизительное. Герцог Ричард оказался вовсе не беспомощным дурачком, а великолепным фехтовальщиком. Таким, каких эльфийка в своей жизни ни разу не видела. И даже о таких не слышала. Он виртуозно издевался над ней на протяжении всей схватки, а потом сделал такое, о чем она не могла вспоминать, не заливаясь густым румянцем. Он выставил на всеобщее обозрение ее обнаженные ягодицы! И если на гномов, которые просто ревели от восторга, ей было наплевать, то на самых знатных эльфов, которые тоже стали свидетелями ее позора, она не обращать внимания не могла. А еще он забрал ее брачный перстень. Просто небрежно сунул в карман, будто это была какая-то дешевая безделушка! И она стала его женой. Второй женой!

А первой считалась Изабелла, бывшая принцесса Турвальда. И она сразу показала эльфийке ее место. Сначала была поездка на полу жуткой кареты.

Нет, поправила себя Элениэль, сначала ее муж спас ее от королевы дроу Алиры. Но как он это сделал? Он просто приказал ей, принцессе эльфов Элениэль, подойти к нему, и она не смогла не повиноваться магии перстня на его пальце, а потом запретил, как какой-нибудь рабыне, принять вызов темной эльфийки. И еще он оказался темным магом. Очень сильным. По слухам, таким же был его предок Огюст. Это было страшно.

А потом Изабелла посадила ее у себя чуть не в ногах на пол той телеги, которая заменяла герцогской чете карету. Затем она прислуживала ей за столом. Затем, затем… Список оскорблений, если бы принцесса хотела его полностью воскресить в памяти, был бы огромен. Одна только необходимость состоять в свите старшей жены на правах второй во время многочисленных торжественных встреч чего стоила. И все это на глазах у эльфов ее свиты, которые теперь из-за нее тоже попали в подчинение к герцогу.

В какой-то момент Элениэль, даже не заметив этого, смирилась со своим положением. Наверное, так смиряются рабы после того, как на них надевают ошейник. Она даже стала смотреть на Изабеллу не только как на старшую жену, но и как на свою почти подругу. И та этим воспользовалась. Змея!

Она начала в разговорах, до которых оказалась весьма охоча, всячески расписывать, каков их муж в постели, как ей завидовали все в Турвальде, как он неутомим и искусен. И Элениэль начала другими глазами смотреть и на Ричарда. И другие девушки. Они, как теперь замечала Элениэль, все пожирали герцога влюбленными взглядами. Что очаровашка — гномка Гру, что леди Мельба, что дочери и даже жены аристократов, к которым они заезжали по дороге. А последние несколько ночей эльфийка еще и слушала стоны и крики Изабеллы, доносившиеся из шатра герцога. Их собственный шатер теперь почему-то разбивался в непосредственной близости от него. И свои восторги Изабелла не сдерживала. Так что эльфийка могла даже представить себе, что именно сейчас происходит в постели герцога. И, к своему стыду, не могла себя удержать — давала волю своей фантазии. Тем более, что на следующий день старшая жена не отказывала себе в удовольствии посвятить младшую в некоторые подробности того, что происходило ночью.

Почему, с какой целью она устроила сегодняшнее представление, Элениэль объяснить не могла. Она действовала, будто находясь под каким-то лишавшим воли заклятьем. Приказала одному из своей свиты приготовить возле холма учебное оружие, завлекла туда герцога и едва… Тут у нее хватило силы воли быть честной с самой собой. Едва его не изнасиловала. А потом он… В очередной раз нанес ей оскорбление. Он отказался. И это было не только оскорбительно, но и нестерпимо обидно.

Приказал рассказать все Изабелле. И та, когда она откровенно поведала ей о случившемся, над ней смеялась. Долго. С удовольствием.

— Что? — сказала она, успокоившись. — Ты хотела вот таким способом добиться близости с нашим (она особенно выделила это слово) мужем? Эту честь заслужить надо. Знаешь, что я для этого один раз сделала? Нет? Вот сейчас я тебе покажу, — с этими словами Изабелла бросила Элениэль какую-то странную одежду. — Надевай.

Это было что-то жуткое. Курточка из тонюсенькой ткани и такая коротенькая, что даже не закрывала живот. И юбка, которая больше была похожа на широкий пояс с пышными оборками. Оглядев себя в этом наряде, Элениэль невольно покраснела.

— А теперь, — продолжила Изабелла, осматривая эльфийку, как породистую кобылку. — Выйди в таком виде из шатра и обойди вокруг него. А то мне кажется, что ты стыдишься подаренного тебе наряда, — и она с неожиданной силой вытолкнула Элениэль наружу.

Она испила чашу унижения до конца — обошла вокруг шатра. За каждым ее шагом, не отрывая глаз, смотрели охранявшие шатер гвардейцы. А еще ее видели эльфы.

— Вот так, — одобрительно покивала Изабелла, когда Элениэль вернулась. — И еще скажу, дорогуша, что Ричард падок на девичьи слезы. Сразу успокаивать начинает. Своим излюбленным способом, который ты сегодня хотела испытать на себе. А кидаться на него с палкой было плохой идеей. Учти это.