Медовая ловушка - Тейт Джеймс

задницу на настил и уставилась на горизонт, пытаясь вызвать слезы. Недостаточно было просто пролить несколько слезинок, пока кто-то смотрел прямо на меня, мне нужно было выглядеть так, будто я сидела здесь и рыдала навзрыд. Они должны были быть красными и припухшими.

Мне не потребовалось много времени, чтобы включить нужную часть моего мозга и позволить слезам скопиться и начать литься снова. Я отделила себя от крошечной, болезненной части моего разума, которая дала мне эту способность. Вместо этого я подумала о Стэнли и задалась вопросом, навещала ли его Джуд, чтобы дать ему немного воды. Бедный парень.

Затем мои мысли вернулись к Леону. Тот, кто занимал слишком видное место в моей голове за то время, что я провела в плену. Звучало так, будто он преследовал их в Шедоу-Гроув, когда меня похитили. Но это казалось очень рискованным для хакера, который, вероятно, не участвовал в активных перестрелках с момента окончания обучения в Гильдии. Он разбирался в компьютерах. Технологии. Данные.

Если только в Леоне не было чего-то большего, чем он показывал мне до сих пор.

По какой-то причине я все время возвращалась к той работе, которую мы выполняли в Нью-Йорке. Потому что я все еще не поняла, как он так чертовски быстро добрался до внутреннего двора, когда этот подонок Тед ударил меня.

От шагов доски причала подо мной завибрировали, и я сжалась в комок, чтобы казаться еще более расстроенной. На мгновение я подумала, что, возможно, это Илай последовал за мной, но, конечно же, это был сам Кай. Я была его пленницей, и он предельно ясно давал понять, что я принадлежу ему, приклеившись к моей заднице крепче тени.

Однако он ничего не сказал. Просто сел рядом со мной и свесил ноги с причала. Его ноги были настолько длиннее моих, что его ступни плескались в воде, и я смотрела, как сине-зеленая вода кружится вокруг его загорелых ступней.

— Я не знаю, что с тобой делать, Даниэль, — признался он после нескольких минут сидения рядом со мной.

Я драматично шмыгнула носом, проводя рукой по щекам, чтобы вытереть слезы. — Отпусти меня.

Он покачал головой, все еще глядя на воду. — Это не вариант. Для твоей же безопасности, как и для нашей. Если я отпущу тебя... — Он замолчал с тяжелым вздохом. — Ты была бы мертва в течение недели. Или того хуже.

Итак, он не беспокоился о том, что я обращусь в какие-либо правоохранительные органы и буду кричать о своем похищении, но больше беспокоился о том, что один из его врагов выдавит из меня местонахождение его сверхсекретного убежища. Даже самый большой злодей был уязвим, когда спал.

— Перестань называть меня Даниэль, — пробормотала я. — Меня зовут Дэнни.

По правде говоря, я понятия не имею, от чего сокращается Дэнни. Но в банке Клаудкрофт была вполне реальная сотрудница по имени Даниэль, так что я приняла ее личность. Сколько я себя помню, я всегда была только Дэнни ДеЛуной. Не более того.

Кай склонил голову набок, искоса взглянув на меня. — Мне нравится Даниэль. Это более нежно.

Я усмехнулась. — Это то, что ты думаешь обо мне? Что я нежная?

На его лице мелькнула усмешка, но он не ответил на мой вопрос. Вместо этого он снова перевел взгляд на воду.

— Я люблю океан, — признался он после минутного молчания. — Когда я был ребенком, я убегал из дома. Моана всегда находила меня на пляже, бросающего камешки в волны. Несмотря на то, что она названа в честь океана, меня всегда тянуло к воде. Наш пляж тоже был опасным. Мощное подводное течение прямо там, у берега, которое раньше утаскивало детей и топило их. Красиво, но смертельно опасно.

Он слегка повернул голову, чтобы посмотреть на меня, но я притворилась, что не заметила. — Почему ты убегал из дома? — Спросила я вместо этого.

Кай провел рукой по своим коротко подстриженным волосам, как будто раздумывал, как много мне рассказать. Возможно, сколько выдумать.

— Моя мама была дерьмовым человеком, — признал он. — Хотя она была красивой. По крайней мере, так говорила нам моя куя - моя бабушка. Но дети были обязательством, которого она не хотела, поэтому, когда я родился, а Мо было всего восемнадцать месяцев, нас бросили на пороге нашей бабушки. Мама так и не вернулась за нами, и когда наша куя умерла, нас передали нашему отцу.

Эта часть его досье была расплывчатой, так что мне было любопытно услышать рассказ от самого Кая. Назовите это скукой или чем-то ещё. Мне нужно было как-то наладить доверие между нами.

— У меня такое чувство, что твой отец был еще большим куском дерьма, чем твоя мама? — Я откинулась назад, опершись на руки, наблюдая за Каем из-под ресниц.

Он кивнул. — Да. Мягко сказано. — Наступило долгое молчание, и Кай, казалось, на минуту погрузился в собственные воспоминания. Часть его досье содержала беглое упоминание о домашнем насилии в родительском доме Кая, в основном основанное на том факте, что его отец был ультраконсервативным женатым белым мужчиной, у которого от его тайной любовницы было двое детей смешанного происхождения.

Кай резко вздохнул и посмотрел на меня. — Какими были твои родители?

Я тяжело сглотнула, подавляя незнакомое чувство вины, пока готовила свой рассказ. — Э-э, я их не знала. Они оба погибли в автокатастрофе, когда мне было два года. Меня тоже растила моя бабушка. Так что, я думаю, у нас есть что-то общее. Это она подарила мне часы, которые забрал Джэ, когда я очнулась здесь. На смертном одре. Это все, что у меня от нее осталось.

Конечно, это была ложь. Настоящая Даниэль, чью жизнь я взяла за основу для этого представления, потеряла родителей в автокатастрофе и воспитывалась своей бабушкой, которая мирно скончалась в возрасте девяноста трех лет, поэтому мне приходилось придерживаться "правды" на случай, если Кай уже проверил "меня".

— Значит, у тебя не осталось семьи? — спросил он тихим, задумчивым голосом. — А как насчет друзей?

Я не углублялась так глубоко в свою личность для работы, не думала, что мне понадобится так много деталей. Так что мне пришлось оставить все как есть и надеяться, что он просто пытался наладить связь, а не уличить меня во лжи.

— У меня есть две лучшие подруги, — сказала я ему, с нежностью думая о Джуд