Навечно - Женева Ли

надолго ли? День сменился ночью. Звезды мерцали в глубоком, полуночно-синем небе над головой. В тускнеющем свете розовые лозы превратились в темные щупальца, которые тянулись к нам, словно предостерегая.

― Что теперь? ― спросил Лисандр, пока мы брели через двор. Несколько вампиров обернулись, чтобы посмотреть на нас, и я бросил на них свирепый взгляд. Я не был уверен, что это говорит об этих конкретных придворных, если они были шокированы, увидев вампира после драки.

Возможно, Берит была права, когда говорила, что мой род ничего не делает. Было время, когда каждый чистокровный вампир видел дюжину полей сражений. Теперь они случаются нечасто, и многие, похоже, вообще забыли об этом.

Молодой вампир в хорошо сидящем костюме, с гладкой, как алебастр, кожей, смотрел на нас, пока мы шли к нашим личным покоям. Его руки в перчатках нервно сжимались и разжимались. Я не знал, из-за чего ― из-за моей окровавленной одежды или из-за дурной славы. Но мне было все равно. Я обнажил клыки, и он отпрянул, отступая к ближайшей группе вампиров.

― Нам нужно уехать из Венеции, ― пробормотал я.

― И как, черт возьми, мы собираемся это сделать? ― Лисандр рассмеялся над этой идеей. ― Скоро Третий обряд, и, ну…

Долг моей пары был связан с этим городом. Больше всего на свете я жалел, что не могу вернуться в прошлое и помешать ей приехать сюда.

Он ничего не ответил, и мы оба оставались в плену своих мыслей, пока шли.

― Нам нужно разобраться с этим дерьмовым монстром, ― сказал я, нарушив молчание, когда мы вошли в частную резиденцию королев. Этот дворец никогда не станет для меня домом, но, по крайней мере, здесь не было никого, кто мог пялиться на нас.

Лисандр кивнул.

― Да, нужно.

― Но что это за монстр и почему он нападает на вампиров? ― Я никогда раньше не слышал о таких. Обычно мы находились на вершине пищевой цепочки.

― Что бы это ни было, если оно нацелилось на вампиров, нам конец, ― сказал он, и его слова повторили мои мысли.

― Если Берит говорит правду, ― сказал я.

― Зачем ей врать об этом? Они могли просто убить нас. Мы были в меньшинстве, ― заметил он.

Я застонал, закинув руку ему на плечо.

― Когда ты потерял веру? Мы вполне могли с ними справиться.

― Готов ли ты рискнуть жизнью Теи, чтобы доказать это? ― спросил он тихим голосом, словно написанные маслом портреты могли нас услышать.

Гнев закипал во мне, пока я обдумывал этот вопрос. Не в первый раз я задавался вопросом, следую ли я зову своего сердца или просто поступаю правильно. Я не стал отвечать. Вместо этого мои глаза прищурились и сфокусировались на четырех женщинах, стоящих у большого каменного камина в большой гостиной. Я заставил себя не думать о Тее, пока мы добирались до дома, не поддаваться панике, которую почувствовал, когда Берит предупредила меня, что моя пара не в безопасности. Теперь ее предупреждение звучало у меня в голове.

Ни одно существо не в безопасности. Даже твоя прекрасная пара.

Но Тея была здесь. В безопасности. Цела. Я быстро осмотрел ее, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы вызвать беспокойство. Но на ней не было ни царапины. И все же мой пульс учащался по мере приближения. Я не успокоюсь, пока она не окажется в моих руках, пока я не смогу прикоснуться к ней.

Я оторвал от нее взгляд и посмотрел на остальных, едва не остановившись, когда увидел Камиллу. Вся верхняя часть ее тела была залита кровью, и от нее, казалось, исходила нервная энергия. Жаклин расхаживала у камина, каждые несколько секунд бросая взгляд на Камиллу, и отворачивалась, как только моя близняшка ловила ее взгляд.

― Почему моя сестра вся в крови? ― медленно спросил я.

― Почему ты весь в крови? ― Парировала Камилла.

Тея обернулась, и у нее вырвался сдавленный крик, когда она заметила меня. Слезы навернулись на ее глаза и потекли по щекам, когда она окинула меня взглядом, полным абсолютного ужаса. Именно этот взгляд и остановил меня.

― Неважно, ― пробормотал я сестре, не отрывая взгляда от Теи.

― Я могу сказать то же самое. ― Но мрачный тон Камиллы и явная боль на лице Теи говорили о другом.

― Чья это кровь? ― спросила Тея, не сделав ни шагу в мою сторону. От усталости у нее под глазами залегли морщинки, и я почувствовал безмолвную мольбу спасти нас от этого разговора.

Я хотел подойти к ней, хотел заключить ее в свои объятия и поцеловать, но Лисандр встал между нами.

― Мы столкнулись с отморозками из Мордикума, ― сказал он.

Это привлекло всеобщее внимание, но я пожал плечами. Меня это волновало меньше всего. То, что Тея устала, а Камилла выглядела так, будто она повидала не меньше нас, было гораздо важнее. Моя пара повернулась, ожидая от меня объяснений.

― Не волнуйся об этом.

Но губы Теи задрожали, и она отвернулась. Я не был уверен, ждет ли она объяснений или расстроена тем, что я явился в своем наряде для потасовки в баре.

― Ты? ― Я наклонил голову к сестре.

― Не волнуйся об этом, ― с насмешливой улыбкой повторила она.

Но Аурелия выступила вперед.

― Она бросила вызов твоей матери ― primus sanguis.

― Ты что? ― Я резко повернулся к Камилле, мой желудок рухнул вниз, как камень.

― И она победила, ― продолжила Аурелия. В течение короткой секунды я не мог пошевелиться, не мог думать, пока обрабатывал эту информацию. Если Камилла вызвала нашу мать на дуэль…

Мой мозг отказывался выполнять остальную работу.

― Она мертва? ― спросил Лисандр, в его словах сквозило недоверие.

Это не может быть правдой. Наша мать не могла… Не от рук моей сестры. Камилла ненавидела ее за то, что она сделала, но моя близняшка тоже по-своему любила нашу мать. Так же, как и я. Я сделал один неуверенный шаг вперед, и Тея бросилась ко мне. Возможно, она не так устала, как я думал, и это было облегчением. Особенно с учетом новостей, которые я должен был ей сообщить.

― Она жива, ― сказала Аурелия, ― но она в бешенстве.

― Но, если она жива… ― Лисандр несколько раз моргнул, его замешательство отражало мое собственное. Мы все знали правила поединка primus sanguis.