Любимая помощница инквизитора - Алёна Рю

Оранджей обернулся. Его окутал кокон тьмы, тут же взорвавшийся множеством вихрей. Послышался скрежет, кажется, где-то посыпался камень. Толпа загудела, как рой пчел, но я больше ничего не видел.

Мы оказались внутри черного облака. Он, она и я. Оранджей использовал свои силы, создавая новые вихри. Я отбивал их один за другим, но их становилось все больше.

Дышать было трудно. И я чувствовал, что на этот раз император собирался меня убить. Удобный выход. Мертвец не может за себя заступиться. Что ж, и мне не стоило сдерживаться.

Я призвал всю тьму, что копил в душе годами, с того дня, как она впервые пробудилась, и обрушил на Оранджея.

Илеана

Когда все загрохотало, император кинулся к двери и позвал стражника. Никто не понимал, что происходит. Но, похоже, атака повстанцев всё же началась. Когда Оранджей повернулся ко мне, я не могла скрыть радости.

Император сжал кулаки, и ко мне снова метнулись черные вихри. Испугавшись, я дернулась, попыталась забраться на кровать выше, словно они были змеями. Скрестила руки, надеясь создать что-то вроде щита. Но Оранджей был не только сильнее, но и опытнее, и моя магия оказалась для него пустяком.

Перед глазами всё застелило тьмой.

Очнулась я, уже стоя на балконе. Император упражнялся в красноречии, а я чувствовала себя запертой в собственном теле. Я не могла пошевелиться, как тогда в переулке с Джоном, и лишь беспомощно слушала.

Оранджей обвинял во всем Лау. Дескать, Инквизитор действовал без ведома императора. И якобы из-за него в стране процветали бедность и коррупция. А тут еще и у соседей устроил дебош. Император обещал навести порядок и заключить с Ферией настоящий союз. Меня он представил как принцессу, которую все это время сознательно прятал и ждал, пока вырасту, и вот теперь час настал. Я готова стать его женой и родить долгожданного наследника. И когда наши страны объединятся, у всех внезапно всё станет хорошо.

Лидеры повстанцев продолжали шуметь и требовать свержения монарха, но большинство собравшихся внимало императору. И это понятно. Раньше и я была такой же наивной, пока не поняла, что «хорошо» само по себе не наступает. Это тяжелая работа.

Да и мало кто хотел сегодня умереть. Даже странно, что Оранджей не призвал для устрашения своих драконов. Или не смог? Неужели повстанцы нашли способ их обезвредить? Должны были, иначе не имело смысла соваться.

Впрочем, рассуждать об этом не было времени. Пока император разглагольствовал, я пыталась вернуть себе контроль над телом. Силилась пошевелить хотя бы пальцем. Ничего не получалось.

Когда на балкон ворвался Лау, все внутри завопило от радости, но я не могла показать ее даже взглядом. А когда мои же губы повторили слова императора, сердце пронзило раскаленной спицей. Хотелось кричать: «Не верь ему»! И по лицу Лау я поняла, что он не поверил.

Инквизитор призвал свою магию, нас погрузило в плотный туман. И каким-то чудом мое сознание прояснилось. Я бросилась было к нему, но меня перехватил один из стражников и потащил вон с балкона.

— Уходите, принцесса, — пробормотал он дрожащим голосом. — Они сейчас всё разнесут.

— Пустите, — я начала вырываться.

— Они убьют вас, — не сдавался стражник.

Я почувствовала в ладони заколку с бабочкой и, взмахнув ей, вонзила острие в руку стражника. Мужчина охнул и разжал пальцы.

— Сумасшедшая, — проворчал он мне вслед.

Я рванула обратно к балкону. Здесь все заполонил густой серый туман. Не было видно ни перил, ни собравшихся во дворе повстанцев. Об их присутствии напоминали лишь испуганные возгласы, удалявшиеся от места битвы. Похоже, не только стражники бежали от двух сцепившихся магов разрушения.

Слышались треск и завывания. Черные вихри поднимали в воздух каменную крошку. Мне пришлось выставить вперед локоть, частично прикрывая глаза, чтобы не ослепнуть. Казалось, я пробиралась сквозь снежную пургу. В сером тумане виделись лишь смутные очертания двух фигур.

Император, окутанный чернотой, словно превратился в гигантскую тень. И Лау, едва державшийся на ногах, но остававшийся человеком. Как только я поняла, кто из них кто, я выбросила вперед руки и мысленно представила, как перед инквизитором появляется волшебный щит. С моих пальцев слетели розовые искры и устремились к нему. К самому дорогому и близкому.

Щит отбил очередную атаку Оранджея, давая Лау необходимую передышку.

Заметив, что я вмешалась, тень императора развернулась ко мне. Сквозь черноту я видела лишь горящие алым глаза. Длинные, как щупальца, вихри отделились от его тела и устремились ко мне. Я судорожно попыталась выставить щит, но от страха не смогла сконцентрироваться.

Щупальца императора наткнулись на преграду из теней, которую выпустил Лау. Я встретилась с инквизитором взглядом всего на мгновение, но этого хватило, чтобы я поняла.

В детстве меня учили, что магия разрушения и созидания — две непримиримые противоположности. Одно должно победить другое. Таков, мол, закон природы. Но глядя в бездну глаз Лау, я вдруг поняла, что это не так. Созидание и разрушение — две половинки одного целого. Они не существуют одно без другого. Старое сменяется новым, а жизнь — смертью. Это вечный цикл. Без них ничего не было бы возможным. Даже любовь, разрушающая нас прежних и создающая нас заново.

Закрыв глаза, я нашла мысленным взором свое сердце и сосредоточие магии. Оно пылало, как раскаленное. И в нем же был источник бесконечной силы.

— Лау, я люблю тебя, — прошептала я и вытянула вперед раскрытые ладони.

Напрягшись, как никогда в жизни, я послала инквизитору всю свою магию, создавая внутри него источник силы.

Лау почувствовал, что происходит, встрепенулся и перенаправил энергию на императора.

— Невозможно, — пробормотал Оранджей, снова обретя человеческий облик и теперь отступая под натиском черных вихрей к краю балкона. — Откуда в тебе столько силы?

Лау лишь улыбнулся.

Последний поток магии слетел с раскрытых пальцев инквизитора. Императора окружили тени, скрывая полностью из виду. Они толкнули его к разрушенным перилам. Император с криком рухнул вниз. Серый туман начал рассеиваться, уступая солнечному свету.

Я подбежала к краю балкона и посмотрела вниз. Оранджей так и не коснулся земли. Он исчез еще в воздухе, и от него не осталось ничего, словно его не существовало вовсе.

Мы с Лау бросились друг другу в объятья. Инквизитор накрыл мои губы своими, и было всё равно, что на нас смотрели.

Я прекрасно понимала, что с гибелью императора ничего не заканчивалось. Все эти люди, а особенно их лидеры, не вернутся домой ни с чем. Поскольку