Любимая помощница инквизитора - Алёна Рю

кровати, я посмотрела на свои руки. Моя магия была при мне. Но как ее использовать, чтобы не сделать еще хуже? Наколдовать лестницу, по которой можно спуститься из окна? Так внизу будет стража.

Создать оружие? Кинжал? Яд?

Хватило бы мне духу убить императора?

А себя?

По позвоночнику пошла дрожь, и я обняла себя руками. Что же делать?

Надо как-то узнать, где Лау и жив ли он. А потом тянуть время. Сколько смогу.

Может, повстанцы соберутся атаковать. Может, инквизитор ко мне прорвется. Может, небо упадет на землю. Пока жива надежда, буду жива и я.

В дверь постучали, и я встала. В комнату вошли те же служанки, что были и вчера.

— Его Величество приказал вас подготовить, — сообщила та, что постарше.

— Хорошо, — я кивнула. — Давайте начнем с ванны.

— Но вы же только вчера… — возразила было та, что моложе.

Я расправила плечи и подняла подбородок. Одарив ее холодным взглядом, отчеканила:

— Вы мне перечите?

Женщины испуганно переглянулись. Интересно, знали ли они об обещании императора? Вряд ли. Скорее приняли меня за очередную любовницу. Но мне нельзя сейчас сдаться и начать пресмыкаться. Ни перед кем.

Я пошла в ванную комнату, и служанка засеменили за мной. Император, похоже, не сказал, сколько времени должна занять моя «подготовка», а потому я решила сделать всё. Не только искупаться, но и натереть тело маслами, наложить маску для лица, привести в порядок руки и стопы и завить волосы.

Помню, в детстве я зачарованно наблюдала, как мама за собой ухаживала. Сколько у нее было баночек, и ведь всеми пользовалась!

Живя у тети Маргарет, я нечасто могла себя побаловать. А теперь вдруг ощутила, что могу воспользоваться положением. Посмотрим, сколько времени мне удастся выиграть. Да и если уж судьба такая, то буду умирать красивой.

Улыбнувшись себе в зеркало, я сняла пеньюар и опустилась в теплую воду.

Служанки позвали на помощь третью, и в шесть рук они меня мыли, скребли и натирали. На лицо нанесли маску из целебной глины, а волосы накрутили на папильотки.

В какой-то момент к нам вошла четвертая служанка и принесла корзину с фруктами и кувшин виноградного сока. Поставив всё на столик возле купальни, сообщила:

— Его Величество велел передать вам, что рад, что вы так основательно готовитесь к встрече.

Мне бы выдохнуть, но на сердце снова стало тревожно. С каждой прошедшей минутой приближалось неизбежное. И я так и не решила, что именно буду делать. Вряд ли у меня будет больше, чем один шанс создать что-то с помощью магии. Но для чего этот шанс использовать? Не ошибиться бы.

Когда с водными процедурами было покончено, я вернулась в комнату. На убранной служанками кровати лежало ярко-розовое платье. Шелковое, покрытое слоем тончайшего кружева, с открытыми плечами и шнуровкой на пояснице. Узкая юбка подчеркивала все округлости фигуры, и в нем я не чувствовала себя одетой. Могла бы с таким же успехом пойти прямо в пеньюаре.

Вытащив из моих волос папильотки, служанки занялись было прической, но тут к нам вернулась всё та же девушка, что ранее приносила фрукты, и сообщила, что Его Величество меня ждет. Пришлось оставить все как есть. Водопад волос волнами падал мне на плечи, закрывая и голую спину. Почему-то так я чувствовала себя капельку увереннее. Хотя уверенность эта никак не помогала.

В животе скрутилось, меня затрясло, и, с трудом держа себя в руках, я покинула свою комнату. В сопровождении служанок и двух стражников меня повели к покоям императора.

Спальня Оранджея была гигантской. Огромная кровать, на которой можно было спать и поперек, здесь казалась совсем обычной. И даже массивная мебель не съедала пространства. При желании в комнате можно было хоть танцевать. Я же почувствовала себя крохотной, как песчинка на морском берегу, которой негде спрятаться от надвигающейся волны.

В спальне никого не было. И когда за мной закрылись двери, я позволила себе немного осмотреться.

Стены украшали картины: умиротворяющие пейзажи, корзины с фруктами и охотничьей дичью. Было и несколько портретов. На том, что висел прямо напротив кровати, была изображена молодая женщина с сочно-розовыми волосами. Моя мама.

Увидев ее, я подошла ближе и остановилась. Она здесь была нарисована почти такой, как я ее помнила. Может, чуть моложе. Красивая и удивительно женственная. Я никогда раньше не видела этот портрет. Как он тут оказался?

— Я был влюблен в твою мать, — послышался низкий голос императора.

Я вздрогнула и обернулась. Он вышел из ванной комнаты, облаченный в длинный темно-синий халат, украшенный золотой вышивкой.

— Вы были влюблены в королеву? — удивилась я, забыв про этикет и «Ваше Величество».

— Но она была замужем за твоим отцом, — ответил император и, подойдя ближе, положил ладони мне на плечи.

Я развернулась и посмотрела Оранджею в глаза. Они были черными, как у Лау, но совсем другими. В глазах инквизитора таилась бездна, в которой можно пропасть. Взгляд императора же был, наоборот, направлен вовне. Он словно атаковал, пытался проникнуть в тебя.

— Я завидовал ему, — добавил Оранджей. — А получается, что зря. Вон как судьба повернулась. Теперь его дочь принадлежит мне.

От этих слов по плечам поползли мурашки. Хотелось сбросить ладони императора и бежать. Без оглядки. Хоть выброситься в окно.

Я сглотнула ком в горле.

— Ваше Величество, — с трудом выговорила я. — Вы не могли бы дать мне немного времени?

Оранджей сдвинул брови.

— Зачем?

— Мне бы хотелось узнать вас получше.

— Нет лучшего способа узнать мужчину, чем разделить с ним ложе.

Он переместил руки на мою талию и притянул к себе.

— Я… — я уперлась ладонями ему в грудь. — Я не прошу много, но… Пожалуйста, поговорите со мной.

Оранджей глянул вопросительно.

— О чем?

— Расскажите мне о маме. Вы ведь знали ее дольше меня.

По лицу императора пробежала тень.

— Надеешься, у меня пропадет настроение? — прорычал он. — Ты умная девочка, Илеанара, и я это ценю. Но не переигрывай.

Я не успела возразить. Оранджей перехватил меня за запястье и, больно дернув, подтолкнул к кровати.

— Закончим с главным, — он оказался у меня за спиной и опалил дыханием голую шею. — А потом уже болтовня.

Он склонился ниже и прихватил зубами кожу возле ключицы. Я дернулась, но от этого стало только больнее.

— Ваше Величество, — пискнула я. — Прошу вас,