Любовь на проводе - Б. К. Борисон

на пару недель), а руль заедает. Плюс придётся делить тесную кабину с незнакомцем, который вполне может разговаривать по громкой связи, не спросив твоего мнения.

— Но напомню, — продолжает Дэн, — кто поедет на эвакуаторе, сможет уйти с работы пораньше. Так что вам, по идее, это выгодно.

— День уже заканчивается, — замечаю я. — Пока мы довезём машину, тут никого не останется.

— Вот именно, — Харви скрещивает руки. — Если это такая выгода, сам и езжай.

— Я начальник, — невозмутимо отвечает Дэн. — Я незаменим.

Харви фыркает:

— Напомню тебе об этом в бейсбольный сезон, когда ты сбежишь на матч. Незаменимый… Да ты гаечный ключ лет шестьдесят не брал в руки.

— Да, — добавляет Анджело, тыкая его в грудь костлявым пальцем. — Ты просто не любишь общаться с людьми.

— Да ты сам не любишь!

Так всегда: стоит появиться эвакуатору, они начинают переругиваться и толкаться. У меня сегодня нет на это сил. Я просто тяну одну из спагеттин — и тут же стону.

— Скажи, что ты сделал их совсем короткими?

— Нет, — ухмыляется Дэн.

Анджело уже уходит к рабочему месту. Харви радостно взвизгивает.

— Хоть мне жаль твою жуткую невезучесть, Лю, но я в восторге.

— Не радуйся раньше времени. Без меня тебе придётся самому отбиваться от мисс Ширли. — Я швыряю в него сухую спагеттину.

— Похоже, я не единственная неудачница.

* * *

Я и моё паршивое везение выезжаем на улицу. Эвакуатор управляется, как круизный лайнер, особенно в узких переулках Балтимора. На брусчатка трясёт так, что кости гремят, радио застряло на канале со сглаженным джазом, а луковый запах сегодня особенно удушлив. Когда, наконец, впереди мелькают аварийки припаркованной машины, я окончательно готова закончить этот день и поклясться, что никогда больше не буду участвовать в спагетти-лотерее.

В следующий раз устроим армрестлинг. Или сыграем в камень-ножницы-бумагу. Или будем кидать дротики в наши фотографии.

Ставлю эвакуатор на «паркинг», вылезаю — и едва не растягиваюсь посреди улицы.

Потому что узнаю это тело, опёртое о багажник, руки скрещены на груди, в свете мигающих огней.

То самое тело, что когда-то прижимало меня к металлической полке, зажимая бедро между моих, с горячим дыханием у уха. Я бы узнала его даже во сне.

— Эйден, — говорю я.

Его голова резко поднимается, и на губах расползается убийственная улыбка.

— Люси, — отвечает он, и я невольно смеюсь.

«Струны сердца»

Диктор: «Сегодняшний выпуск программы заменяется прямой трансляцией из Балтиморского симфонического оркестра. “Струны сердца” вернутся в эфир завтра в обычное время».

Глава 25

Эйден

Люси выбирается из кабины эвакуатора в тёмно-синем рабочем комбинезоне, и мне приходится незаметно ущипнуть себя за локоть, чтобы убедиться, что это не галлюцинация от выхлопных газов. Хотя, возможно, дело и в парах… или в чём-то ещё, что успело ударить в голову, когда моя машина решила задымить.

Может, у меня действительно что-то с химией мозга. Или я угодил в параллельную реальность. Никогда бы не подумал, что у меня есть фантазии про эвакуатор, но в том, как Люси идёт ко мне в стальных ботинках, с перчатками, небрежно засунутыми в карман, определённо есть что-то особенное.

— Из всех переулков в Балтиморе… — кричит она.

— И из всех эвакуаторов… — перекрикиваю я визг четырёхколёсника, несущегося мимо с Ашером62 на полную громкость. Когда я звонил в экстренную службу и просил прислать эвакуатор, мне и в голову не приходило, что пришлют машину из мастерской Люси. Вселенские силы, в которые я не верю, явно сейчас ухахатываются надо мной.

Она подходит ближе, бросает взгляд на мою машину, потом — на меня.

— Всё в порядке?

Я киваю. Настолько, насколько это возможно, когда твой внедорожник начинает дымить, едва разгоняясь до десяти миль в час в вечерний час-пик. Хотя с её появлением ситуация определённо становится лучше.

Она кладёт на крышу моего «Бронко» планшет с бумагами и ставит руки на бёдра. Я никак не могу оторвать взгляд от молнии на её комбинезоне — застёгнута лишь наполовину, под ней серая футболка.

— Разве ты не должен быть на станции? — спрашивает она.

Я заставляю себя поднять взгляд от этой предательской молнии, хотя внутри отчётливо представляю, как просовываю два пальца в расстёгнутое пространство и притягиваю её к себе так, чтобы мы соприкасались с головы до ног.

Я качаю головой, потом ещё раз — на её лице появляется улыбка.

— Не сегодня. У Балтиморского симфонического — прямой эфир на нескольких каналах. Мэгги каждый год нас на это подписывает.

Вечер я собирался провести на диване с пиццей, пересматривая «Офис63» и героически пытаясь не написать Люси. Но, зная себя, продержался бы секунд двадцать, прежде чем сдался.

— Везёт тебе, — произносит она, и это звучит как вызов.

Да, везёт. Везёт, и сердце ноет, и я чертовски одержим.

— Говорят, я везучий парень.

Она фыркает, морщит нос. Волосы закручены в сложный пучок, и я мечтаю распустить его. Она сводит меня к набору простых импульсов: тянет, как молния в грудь и в колени.

Сзади кто-то давит на клаксон, объезжая нас.

Я, не глядя, показываю средний палец.

— Убери это, — усмехается Люси и легко дёргает меня за руку.

Я прячу её в карман толстовки. Она кивает на мой всё ещё дымящийся «Бронко»:

— Что с машиной?

— Не работает.

Её улыбка становится шире:

— Да, это я вижу.

Чешу шею, трогаю тонкую золотую цепочку, потом опускаю руку с тяжёлым вздохом.

— Сначала был странный звук, потом двигатель начал перегреваться. Я свернул к обочине — и теперь она вообще не заводится.

— Какой странный звук?

— Что?

— Звук, — уточняет она, поднимая брови и подтаскивая к себе планшет.

Начинает что-то записывать — ровные петли аккуратного почерка. Сверху пишет «Эйден Валентайн», ниже, под словом «Техник» — «Люси Стоун».

— Так какой был звук?

Я изображаю жалкое булькающе-стукающее нечто — пародию на то, что творилось с машиной минут двадцать назад. Люси прячет лицо в локте, но я вижу, как её плечи трясёт от смеха.

— Ты смеёшься надо мной?

— Ни в коем случае, — отвечает она, записывая: «Перегрев. Трансмиссия». — Что мне с этого? А если бы я смеялась, то, может, и попросила бы тебя повторить.

— Надо?

— Не сейчас. Может, позже, — она снова замолкает из-за гудка проезжающей машины. — Ладно, давай загрузим твою красавицу. Нужно что-то забрать?

Только пиццу на переднем сиденье, которую я безуспешно пытался согреть подогревом кресла. Захожу с пассажирской стороны за коробкой, а Люси принимается за работу.

Я стою на тротуаре и наблюдаю, как она управляется с техникой.