Попала в принцессу толстушку? Исправим! - Мария Боталова

– По крайней мере, ты – моя родственница по крови. В чае капелька моей крови и редчайшая трава ламэрикс. Позволяет поверять родственные узы. Между нами они есть. А значит… – королева продолжала задумчиво меня рассматривать, – ты все же моя дочь. По крайней мере, ее тело.

Так. Нужно успокоиться.

Хорошо, что подрагивающие руки соскользнули на колени, под столом королева их не видит. Хотя, возможно, догадывается, как я напугана. Эта женщина слишком проницательна. И все же пока не зовет стражу, чтобы меня схватили и посадили в соседнюю с Клайденом камеру.

– Какие будут предположения? – как можно более спокойно спросила я. Понимала, что бесполезно кидаться ей в ноги и рыдать: маменька, это же я, ваша доченька!

– Какие могут остаться предположения, – усмехнулась Ванесса. – На несколько дней я заперлась в библиотеке и погрузилась в изучение темы. Я была уверена, что мою дочь подменили. Но кто? Каким образом? Как такое возможно? Я хотела понять. И кое-что нашла. Такой магии не существует… среди смертных. А вот боги, вернее, одна богиня – Лоана – таким промышляла. В давние времена случалось, что кто-то загадывал желание, такое искреннее, такое сильное, что богиня откликалась. Нашлось всего два исторических свидетельства, когда в тела одних подселялись души других. Одно из свидетельств неподтвержденное, а вот второе – очень похоже на правду. Я не знаю, можно ли верить предположениям современников тех историй, но это навело меня на определенные мысли. Подмена все-таки возможна. Осталось понять: каким образом мою дочь подменили. Подселили в ее тело чужую душу или заменили тело?

– Не понимаю. Разве имеет значение, каким образом? Ведь если получается, что дочь – уже не дочь.

Я, конечно же, не собиралась подтверждать догадки королевы. Я всего лишь рассуждала. В теории.

– Значение имеет, если речь о подмене в королевской семье. – И все-таки Ванесса смотрела на меня слишком спокойно. Для такого-то разговора! – Королевская кровь – вот что важно. В моей дочери течет кровь двух королевских родов, и один из них – Ярай, род древних правителей Алдании.

Некоторое время королева молча рассматривала меня. Как будто изучала. Как будто что-то пыталась понять для себя.

– По крови ты все еще принцесса Алдании, кем бы ты в действительности ни была. – Сказала, как припечатала.

Я сидела, затаив дыхание. Ванесса умна, прекрасно знает этот мир, разбирается в интригах и политике. Если она решит играть против – у меня не останется шансов. А значит, моя судьба в ее руках.

– Я не знаю, кто ты, – вновь заговорила королева. – И знать не хочу. Ты умеешь за себя постоять, ты исправила репутацию, нашла прекрасных женихов, избавилась от Клайдена, в конце концов. Хотя меня удивило, что ты провернула это на балу, со мной не посоветовавшись и даже не предупредив. – Взгляд Ванессы похолодел. – Это показывает, что ты умеешь действовать самостоятельно, не боишься рисков, берешь ответственность на себя. Ты гораздо больше подходишь на роль принцессы Алдании – ею и будешь.

Я была потрясена, но, кажется, напряжение потихоньку начало отпускать.

Неужели?! Королева сохранит мою тайну? И даже не станет допытываться, чтобы узнать, что произошло?

Неужели все обойдется?!

– Так вот, меня устраивает твоя кандидатура. И нам пора обсудить твой отбор. Я хочу, чтобы ты вышла за Лайрона.

Сердце пропустило удар.

– Почему? – вырвалось у меня. – Ведь Лекс… он тоже наследный принц!

– Они оба наследные. Однако Лайрон Эверс видится гораздо более привлекательной кандидатурой для союза. – Ванесса холодно улыбнулась. – В случае заключения между вами брака Алдания и Картэн могут подписать крайне выгодные договора. Обсуждение уже началось. А вот что касается Дэбора – тот прогнуться не готов. Впрочем… если переговоры пойдут по другому пути, я еще могу пересмотреть свои взгляды. – Улыбка королевы превратилась в усмешку.

Я потрясенно смотрела на нее и не могла поверить в происходящее. Что же это получается? Теперь мой отбор ведется и на политической арене? Кто из принцев предложит более выгодные условия – тот и получит меня?! А если я как-то хочу повлиять, то мне нужно уговорить Лекса сделать Алдании еще пару скидок? Безумие какое-то.

– Благодарю за завтрак, – обронила королева.

На негнущихся ногах я поднялась и зашагала к выходу.

Мой отбор больше мне не принадлежит. Ванесса все-таки вмешалась. Поняла, что на меня можно делать ставку. А может, она все-таки любила свою дочь и была к ней милосердна? Поэтому позволила выбрать Клайдена, даже если понимала, что он идиот и не годится Астелле в мужья. Родной дочери королева позволяла выбирать, даже неправильно, но теперь, когда на ее месте я, можно не рассчитывать и на такую малость. Или все это никак не связано с подозрениями королевы? Может быть, ход отбора перевернуло появление на нем второго принца? Потому что до появления Лайрона, по сути, был только один достойный принцессы кандидат. Один, кто мог принести королевству выгоду.

У выхода из гостиной я остановилась. Обернулась к королеве и выпалила:

– С чего вдруг Лайрон так сильно захотел на мне жениться, что Картэн готов идти на уступки?

Ванесса смерила меня внимательным взглядом и внезапно рассмеялась.

– Умна… очень умна. Я не ошиблась, ты гораздо больше годишься на роль принцессы, чем настоящая Астелла. Что ж, ты задала правильный вопрос, дорогая моя. – Жестом Ванесса пригласила меня снова за стол. – Не скрою, ты иначе себя ведешь, иначе выглядишь – вероятно, ты способна заинтересовать лордов и пресветлых лордов, привлечь их внимание, покорить, чтобы они искренне захотели на тебе жениться. Но когда речь заходит о принцах – чувства отходят на второй план. Всегда. Лайрон и Лекс – оба наследные принцы, оба займут трон. Оба в первую очередь думают о благополучии своих королевств.

Кажется, королева решила принять роль наставницы и научить меня?

И все-таки я с трудом сохраняла самообладание, изо всех сил пытаясь скрыть, насколько взволнована.

– Тебе стоило бы задаться вопросом, что Лекс делает на твоем отборе после того, как… ты его отвергла. – И этой фразой Ванесса дала понять, что окончательно закрыла тему.

Теперь она будет считать меня своей дочерью. Или, по крайней мере, обращаться ко мне, как к дочери – рассказывать о подмене ей крайне невыгодно. Ведь нет никаких шансов, что настоящая дочка найдется, а лишиться выгодной партии, когда за мной приударили сразу два принца? На