Никто, кроме тебя - Яна Дин

Даниэль стоял за спиной Тристана. Конечно, все он видел и слышал. Инесс как ошпаренная отходит от Тристана, и виновато выдавливает улыбку, заправляя выбившуюся прядь волос. На её щеках уже выступили краски смущения. Джулия прячет тряпку за спиной, словно статуя, замирая в одном положении.

– Брат, – тихо выдавливает Инесс, – А я тут практиковала голос для завтрашнего вокала. Думаю, у меня хорошо получается, да? – несколько раз похлопав ресницами, девчонка снова улыбается, – Пойду-ка репетировать в своей комнате, – и тихо напевая шагает наверх.

Проходя мимо меня, она взглядом полного стыда шепчет:

– Позор. Это позор, Андреа.

Тристан остаётся на месте, следя за тем, как миниатюрная фигура Инесс скрывается из виду. Но он отдергивает себя, и поворачивается к Даниэлю. Я одна заметила этот взгляд?

– Я пойду. Дела не ждут, – Тристан рассеянно поворачивается и уходит.

Взгляд Даниэля на секунду останавливается на мне, и я выдерживаю его. В конце концов он уходит вслед Тристану, а я остаюсь с Джулией.

– Боже, эта девочка неугомонна, – ворчит себе под нос она, кидая беглый взгляд в мою сторону и поднимаясь за Инесс.

На губах остаётся удивительная улыбка. Инесс напомнила меня в пятнадцать. Девочку, что отчаянно пыталась показать свою независимость, даже прекрасно зная, что её просто нет. Девочку, постоянно пытавшеюся переделать. Это было невозможно.

Очень надеюсь, что мафия не сломает Инесс, и она останется такой же сильной.

И это тоже было почти невозможно.

Взгляд медленно падает к приоткрытой двери рабочего кабинета Даниэля. Внутри появляется трепетное желание войти туда. В мыслях играет одно: что если я найду то, что поможет мне? Найду компромат.

Такая глупость тянет мою руку к двери. Оттягиваю её наполовину, и захожу. Окошко было открыто, отчего тёплый летний ветер витал по всему кабинету. Здесь пахло бумагой, думаю от книг, которые расположились за креслом на полках. Ещё немного отдавалось коньяком, который, как кажется, был открыт. Два стакана стояли на столе. Подхожу к самому столу, к месту Даниэля, и рассматриваю поверхность рабочего стола: он был пуст, за исключением нескольких бумажек, одной ручки и стеклянного фужера с коньяком. Документов, которые я подписывала не было.

Осмотрительный сукин сын.

Прислушиваясь, поймала тишину, и быстро села на корточки, пытаясь открыть полочки.

В первой не было ничего, кроме белой бумаги и скрепок. Открыв вторую, обнаружила несколько документов, и тут же взяла их в руки. Глаза быстро проходятся по строкам, а сердце в груди бьётся все сильнее от адреналина. Доверенность на казино и множество клубов. Поняв, что там нет ничего интересного, тянусь к третьей и заключительной тумбе. Но она не поддаётся. Пробою ещё раз. Не получается. Она закрыта. Нервно выдыхаю, когда взгляд нечаянно падает на пистолет, спрятанный под столом. Оружие было прикреплено к внутренней части рабочего стола, и целилось прямо на сидящего напротив.

– Нашла чего-нибудь интересного? – от стального голоса позади тело вздрагивает.

Резко привстаю, о чем сразу же жалею.

– Черт, – ругаюсь под нос, как только макушка головы встречается с деревом.

Потирая голову, поворачиваюсь к Даниэлю и растягиваю краткую улыбку.

– Я искала невидимку, – вытаскиваю из своего пучка единственную шпильку. Волосы волнами распадаются по плечам, и я протягиваю вещь вперёд.

– Врешь, дьяволица, – от запредельно тихого тона в животе что-то неистово поднимается вверх.

Даниэль делает шаг. В растерянности делаю такой же назад.

– Ты искала что-то против меня? В моем же кабинете? – выгибается его бровь.

– Я искала невидимку, и все, – раздраженно бросаю я, и толкнув его в плечо, прохожу мимо.

Тяжелая мужская рука ложиться на мою кисть, и тянет к себе. Я оказываюсь между его телом и чёртовым столом, куда упирались ягодицы. Даниэль прерывисто дышит, держа меня обеими руками.

– Не уходи так, когда я разговариваю с тобой, не то…, – его тёмные и без того глаза, становятся на оттенок гуще.

– И что? Что ты мне сделаешь? – вырвалось с уст, и глаза сверкнули в вызове.

Я кидала вызов самому дьяволу, удерживающему меня в своей клетке.

Наши взгляды встречаются. Дэн наклоняется ближе. Горячее дыхание опаляет мочку моего уха. Он делает это так медленно, что внизу живота затягивается тугой узел.

– Я трахну твой маленький рот, дьяволица, – ещё одна секунда, обжигающее дыхание Даниэля перемещается к моим губам, а мой взгляд к его.

Кислорода в лёгких становится катастрофически не хватать. Маленькая невидимая искра пролетает между нами, и наши губы встречаются в резком поцелуе.

Его дыхание соприкасается с моим. Его язык жадно переплетается с моим. И его животное желание, словно искры, разрывается с моим. Словно два противоречия, пытающиеся выиграть в бою.

Даниэль требовательно впивается в мою талию руками, и поднимает, усаживая на поверхность лакированного стола.

Дыхание сбивается. Ногтями впиваюсь в его затылок, притягивая ещё ближе, так что ублюдок оказывается между моих ног. Чувствую его возбуждение. Как наши тела сливаются по пути друг к другу. Жаждут прикосновений.

Сердце отбивает резкий удар, когда между поцелуями, Даниэль уложил меня спиной на стол, и медленно опустился губами к основанию шеи. Хриплый стон вырвался из губ. Мозолистые горячие руки задрали юбку. Даниэль медленно продолжает свой путь, начиная гладить мое колено, и поднимаясь выше, до основания внутренней части бедра.

Чёрные глаза встречаются с моими в немом сражении. А потом его губы снова накрывают мои, словно пытаясь заявить права. Доказать, что я его. Принадлежу лишь ему.

Стон вожделения срывается между поцелуем, когда Даниэль касается меня через ткань уже мокрого белья. Черт-черт-черт.

– Ты мокрая для меня, да, дьяволица? – он выговаривает эти слова властно, полный желания и горящего возбуждения.

В груди разрывается сальто. Но разум словно понимая, что происходит, вступил в бой.

Неправильно. Это неправильно.

Взяв всю волю в кулак, сжимаю его рубашку в руках до боли, и резко отталкиваю, заставляя оторваться от моих губ. Заставляя себя не идти на поводу тела.

– Я…не хочу… о, черт! – тело откидывается назад, когда его умелые пальцы указывают давление на моем центре.

– Не хочешь этого? – игриво заявляет Даниэль, и тело вновь начинает действовать под его чертовыми пальцами.

Он не достоин меня. Он обманул меня. Мои чувства.

– Не хочу, – резким движением отталкиваю его руку, и нахожу в себе силы встать, – Я не желаю тебя, Конселло. Никогда. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах больше не прикасайся ко мне, – указательный палец вздымается вверх, будто это могло его напугать.

– Но что говорит твое тело, птичка? – прозвище из его уст раздражает